"Женский род лучше не склонять!" Русист Игорь Кошкин объясняет тонкости перевода имен с латышского языка  (98)

В Советском Союзе существовали подробные инструкции, как передавать русские имена собственные на национальных языках и как отражать национальные имена собственные в текстах на русском языке. С 1990-х годов единые каноны в публицистике, прессе и речи жителей самоупразднились вместе с утратой официального статуса русского языка в независимых национальных государствах. В итоге говорящие и пишущие на русском языке переводят с государственного на русский кто во что горазд.

"Царящий сегодня разнобой — это не вина журналистов, публицистов и писателей, которые стараются донести мысль до широкого круга читателей, а вопрос к специалистам. Возможно, настала пора актуализировать правила перевода с учетом тонкостей современных русского и латышского языков, — задается вопросом профессор Кошкин. — Знаю, что такие работы ведутся в отношении других языков. Например, испанского, — создаются инструкции и справочная литература. По поводу славянских языков актуализированные исследования тоже проводятся, но современных обобщающих инструкций пока нет".

Русские имена на латышский лад. Грамматическая система латышского языка еще более строга в отношении заимствованных иностранных слов, чем система русского языка. Зачастую переводные аналоги русских имен и фамилий на латышском языке заметно отличаются.

Если, к примеру, фамилия Иванов приобретает в латышском аналоге "мужское" окончание "с" ("Ивановс"), но в целом не сильно меняется, то различие между "Игорь" и Igors ощутимее — в современном латышском языке нет мягкого согласного "р" (а в русском имени этот звук есть, и это отражается в написании специальной буквы "ь"). Если склонять это имя на русском языке по-русски, получается (кого?) "Игоря", то на латышском языке — Igora, а латышизированная версия на русском языке — Игорса (такой вариант, как правило, отражает, точную передачу имени с учетом официальных документов). А бывают и более серьезные изменения, которые не все принимают так спокойно, как я.

В итоге перевод многих документов с личными данными на латышский язык порождал бурные споры с русскоязычными носителями имен-фамилий, вплоть до юридических разбирательств и судебных тяжб. Нельзя отрицать, что фамилия-имя — безусловный символ личной идентичности. И если человек трепетно относится к национальной культуре и истории, то это проявляется и в его отношении к своему имени.

Тут вспоминаются нюансы при оформлении виз для поездки на конференцию в Россию. Едешь в страну, где русский язык — основной, в национальную метрополию языка, но во всех документах, даже для тех, кто называет себя русскими, необходимо транслитерировать кириллицей ту форму, которая указана в национальном документе. Даже если мужчина называет себя "Александр Иванов", что вполне понятно для русского языка в России, они запишут его "Александрс Ивановс" — это официальная сфера. Твой паспорт означает, что ты резидент национального государства".

Перевод имен с латышского языка на русский. Единых правил нет. А руководствоваться сегодня инструкциями 40-50-х годов, по мнению профессора Кошкина, было бы неверным решением: "Сейчас половина написаний им не соответствует — они не особо учитывали структурные особенности латышского языка, что невозможно в настоящее время, когда это государственный язык. Например, когда я цитирую в статьях на русском языке такого известного латышского языковеда, как "Янис Эндзелиньш" ("ш" — окончание формы именительного падежа существительного мужского рода), то стараюсь учитывать как латышскую форму, так и все правила русского языка по употреблению падежных окончаний.

Хотя, когда я беру старые работы с упоминанием имени ученого, там часто написано "Янис Эндзелинь", что созвучно с русскими фамилиями на "ин" (Лукин, Турчин). При склонении имени языковеда с учетом и латышской формы, которая берется за основу, и правил русского языка, получается: "в работе Яниса Эндзелиньша", "прислал Эндзелиньшу"… Хотя, если бы я "переводил" каждую падежную форму имени напрямую с латышского языка, получилось бы "Яня Эндзелиня". Латышские окончания формы именительного падежа "-ш, -с" пропадают.

Тут должен быть твердый принцип: если я создаю текст на русском языке, то и склонение должно идти по правилам русского языка, или нужна официальная и единая для всех инструкция, как это делать по-другому".

Еще больше путаницы, когда очень похожие имена есть в обоих языках, отмечает профессор Кошкин: "Мы часто видим, что латышское мужское имя "Александрс" передается по-русски просто как "Александр". Человек думает: "зачем я буду уродовать имя, если это то же самое?" Но если носитель этого имени — латыш, с родным латышским языком, то его надо оформлять по системе латышских форм. Мы же говорим "Кришьянис", а не "Кришьян".

В передаче сугубо аутентичного имени латышское окончание именительного падежа существительного мужского рода здесь никакого неудобства для нас уже не создает. При этом латышское имя "Иварс" люди куда чаще употребляют без "с". Снова нет единого принципа".

Портал Delfi попросил профессора Кошкина на конкретных примерах из жизни разобрать, как работают правила русского языка в отношении латышских имен.

Известные политики-латыши 90-х — Андрейс Пантелеевс и Владимирс Макаровс. И режиссер Владиславс Наставшевс, который вырос в русскоязычной семье и культуре, ставит спектакли о своих русских корнях и поет русские романсы, при этом в латышском культурном сообществе он свой, а латышский язык у него безупречный. Да и сам в фейсбуке он пишет "Владиславс Наставшевс". Ощущение такое, что в обоих случаях "с" в конце русской версии их имен-фамилий можно отбросить. Или нет?

- С точки зрения лингвистики, перед нами грамматически освоенные заимствованные имена собственные по принципу "освоенная форма именительного падежа латышского существительного + падежное окончание русского языка (в русском языке в форме именительного падежа оно нулевое)". Поэтому "с" сохраняется (как и в паспортах). Проблемы тут лежат за пределами языка — кто человек по своей национальности, идентичности и так далее.

Очевидно, что даже если инструкцию по переносам имен собственных из одного языка в другой актуализируют, она будет опираться исключительно на лингвистические свойства без учета идентичности конкретного человека. Однозначно, если ты переводишь с латышского языка на русский имя латыша, то надо учитывать окончания латышского языка. Пусть даже русскоязычным людям это кажется неблагозвучным.

В сентябре прошлого года в своем доме был убит адвокат Pavels Rebenoks. В русскоязычном медиа-пространстве его имя и фамилию писали очень по-разному: с "с" и без, с "е" и "е", склоняя по латышским правилам и русским. Павел родился в русской семье и до 15 лет не знал латышского языка, но потом совершенно ассимилировался в латышском обществе. Как правильно?

- Разнобой снова объясним отсутствием единых правил транслитерации и инкорпорации латышских имен собственных в систему русского языка. Отражение этой фамилии с буквой "е" — это явное переигрывание, как будто это фамилия русская. Звук, обозначаемый буквой "е", исторически развился в русском языке, это особенность русского языка. Звука, аналогичного "е", в латышском языке нет. Тут действовал автоматический перенос привычного нам произношения созвучных русских имен на это имя. Получается, это наделение имени признаками аналогичного, эквивалентного слова в своем языке, т. е. налицо подмена.

В качестве альтернативного варианта я бы писал "Павелс Ребенокс", а при склонении именительному падежу имени собственного давал бы окончания русской системы склонений, потому что статья на русском: "дом Павелса Ребенокса" — аналогично "дом Яниса Эндзелиньша". При склонении без "с" (Ребенока, Ребеноку) мы не учитываем первую латышскую форму, в то время как при склонении латышской фамилии (или имени) на "ис" мы учитываем такую форму ("Стакис", "Стакиса", "Стакису"). Получается, не совсем последовательно.

С другой стороны, мне понятно, что пишущим на русском языке журналистам небезразлично, как их статью воспримет читающая на русском языке широкая аудитория. Они, наверное, учитывают, что у многих представителей этой аудитории есть знакомые, чье имя "Павел", и что они при общении склоняют русское имя по правилам русского языка, как "Павла" и "Павлу".

Чтобы сделать непривычные склонения приемлемыми для общества, официальные филологи должны разработать терминологическую инструкцию и разъяснить ее широкой аудитории. Но опять же, масс-медиа не обязаны будут ей следовать. Скорей всего, журналист будет выбирать, как писать ему — "Павел" или "Павелс", в зависимости, например, от того, насколько это официальная информация. Тем более что у русского языка в Латвии официального статуса нет.

Последнее время в прессе все чаще побеждает тенденция демократизации — стремление ликвидировать барьер с читателем, в интернет-коммуникации появляется много текстов, которые не следуют нормам литературного языка. Они используют сленг и разную нелитературную лексику. И тут уже проблемы языка масс-медиа: насколько допустимо отклоняться от нормы в стремлении понравиться читателю.

С одной стороны, у нас есть экс-премьер и еврокомиссар Валдис Домбровскис. С другой — экс-министр образования и экономики, экономист Вячеслав Домбровский (Вячеславс Домбровскис), который позиционировался как первый министр русского происхождения и депутат от "Согласия", ориентированного на русский электорат. Недавно он объявил о планах создания новой партии "Республика 2030", в которой не будет разделения по национальному признаку. Как лучше отражать его имя на русском языке?

- Тут мы тоже лишний раз убеждаемся, что с именами собственными зачастую обходимся по-иному, чем с обычными словами на другом языке, такими, например, как "стол", "окно" или "знамя". Как только возникает имя — за ним стоит личность. Если личность известная, то сразу встает вопрос о ее позиционировании. Как представитель официальной политической элиты Латвии ассоциируется с национальным латышским государством, поэтому надо писать "на латышский лад" без раздумий. Иными словами, при таком подходе пишем как Валдис Домбровскис, так и Вячеславс Домбровскис.

Понятно, что наши политики выдвигаются обществом, где также существуют меньшинства. И если партия этого политика позиционирует себя как политическая сила, представляющая интересы русскоязычной части общества, то, скорей всего, в коммуникации с русскоязычными избирателями он будет использовать русский аналог своего имени. К примеру, в разговоре с Вами на русском языке, я вряд ли стану просить называть себя "Игорс Кошкинс". При этом, если вы оглашаете официальные данные о собранных на выборах в Сейме голосах — скорей всего, тут всех политиков Латвии стоит называть по фамилии-имени согласно принципу "как написано в паспорте", то есть единообразно: Вячеславс Домбровскис, Валдис Домбровскис.

Как бы мне этого ни хотелось, одной лингвистикой тут не обойтись.

- Тут без инструкции совсем сложно. Скажу честно, я стараюсь женский род не склонять, а строить предложение так, чтобы имя собственное оставалось в именительном падеже — богатый русский язык это позволяет. Но если без этого никак, то прибегаю к своему единообразному языковедческому подходу, который, увы, многим может резать ухо.

Возьмем женскую фамилию "Петерсоне" — в разных падежных формах русского языка она употребляется как несклоняемое существительное: "вошла Инесе Петерсоне", "в докладе Инесе Петерсоне", "разговаривал с госпожой Петерсоне" . По аналогии идет и "Вия Артмане": "восторгался игрой Вии Артмане", "считаю непревзойденной актрису Вию Артмане"… Почему? По правилам русского языка заимствованные иностранные фамилии в женском роде не склоняются, например: "книга Хиллари Клинтон", но "книга Билла Клинтона".

Теперь возьмем популярную фамилию "Берзиня", тут большинство забывает о едином принципе и начинает склонять фамилию "у Руты Берзини". И это понятно: склоняют те существительные, чьи окончания похожи на окончания русских существительных женского рода ("Берзиня", "Озолиня" — "боярыня", "гусыня", "няня" и т.д.). Хотя, если быть последовательными, то надо писать "вошла Рута Берзиня", "в докладе Руты Берзиня", "подойти к Руте Берзиня", "вместе с Рутой Берзиня"… Для русского языка обе эти фамилии ("Петерсоне" и "Берзиня") — заимствованные иностранные фамилии женского рода.

Таким образом, в передаче латышских женских имен и фамилий на –а, -я возможны два варианта. Первый вариант — следовать единому принципу и передавать такие имена как несклоняемые существительные, с чем многие могут не согласиться.

Второй вариант — передавать женские имена и фамилии на -а, -я как грамматически освоенные склоняемые существительные по принципу "форма основы + соответствующее падежное окончание русского языка" ("у Берзини", "у Озолини"). Третий вариант передачи, который использовался ранее,но не актуален в настоящее время, основывался на том, что подобные имена передавались как несклоняемые иностранные имена женского рода в русском языке ("Рута Берзынь", "у Руты Берзынь" и т. п.)

Кстати, в латышском языке тоже есть несклоняемые существительные, но там принцип более строгий — там иностранные имена, как правило, склоняются.

Социальный предприниматель Алиса Поташа, глава предприятия Burbuļu spēles родом из билингвальной семьи. В интервью она попросила, чтобы в русской версии текста ее имя писали как "Алиса" и склоняли по правилам русского языка. А в латышской — Alise и не склоняли. Так делали ее родители. А так можно?

- Если текст более-менее официальный, то мы следуем законам транслитерации и паспортным данным: "Алисе вошла", "у Алисе на столе". Для русского человека несклоняемость имени, для которого есть русский аналог, послужит сигналом иностранного имени, написанного русскими буквами, это транслитерация.

Если это живое интервью, то многое зависит от воли самого человека. В таком многокультурном обществе, как латвийское, придется поломать голову. Тут многое зависит от цели публикации, формы общения, целевой аудитории, воли самого человека и т. д. Если исходить из того, что имя важно для самоидентификации человека, в том числе национальной, то в мультикультурном обществе, где русскоязычное меньшинство довольно многочисленно, возможны два варианта для одного человека.

Билингвальная руководительница Рижского русского театра и актриса Дана Бйорк (в документах — Dana Bjorka) свою необычную фамилию она получила от мужа, норвежского бизнесмена. Дана просит писать свою фамилию на русском языке через "й". При этом многие знатоки русского языка возмутились такой вольности и потребовали использовать мягкий знак, как пишут имя известной певицы Бьорк (Гудмундсдоттир). И как быть?

- "Й" — буква русская, хотя сочетание "бйо" — не свойственно фонетике русского языка. Впрочем, "бьо" — тоже не русское сочетание. Отсюда и разновариантная передача. В таких случаях надо стараться передать средствами русского языка как можно ближе к оригиналу. Вопрос: что ближе к оригиналу? Логика Даны ясна: она решила, что если в латышской версии после b стоит j, то аналог j в русском языке — й. Но мы знаем, что не всегда он обозначается "й", как в конце слова и слога ("май" и "майка"), но этот же согласный "й" перед гласными "яма" ("йама") — вообще никак не обозначается, потому что для этой функции в русском языке существуют специальные гласные буквы.

Поэтому, когда мы пишем "Бйорк", то не соблюдаем правило употребления буквы "й", которая обозначает согласный "й" только в конце слога или слова и после гласного. А тут "й" стоит после согласного, не в конце слова и не в конце слога. Так что есть противоречие правилам употребления буквы "й" в русском языке. Да, есть "йод", "йогурт" и "Йоркшир", но это иностранные слова-исключения. В случае с "Бйорк" можно тоже объяснить это как исключение.

Второй вариант выглядит более привычно, но не потому, что есть певица "Бьорк", а с точки зрения функций и значения всех букв, но и такое употребление не совсем соответствует правилам. Мягкий знак может обозначать мягкость согласного — да, тут "б" мягкое. Но мягкий знак в русских словах тоже используют в определенной позиции. Например, на конце слова (зыбь"), или в середине — "ходьба". Но не в данном случае. И тут опять же можно списать допустимость на то, что это иностранное слово. Надо смотреть, какая практика чаще используется.

Как видно, однозначного и полностью правильного варианта тут нет. Но и один из них полностью запретить повода нет. Поэтому в данном случае я бы опирался на то, как хочет транслитерировать фамилию сама актриса. Тем более, что это не просто слово, а имя, с которым связана самоидентификация личности.

Если у вас остались вопросы на тему перевода латышских имен и фамилий на русский язык — пишите нам в комментариях к этому тексту или на почту rus.redakcija@delfi.lv с пометкой "вопрос профессору Кошкину". Мы спросим у Игоря Сергеевича и поможем определиться.