А вот сложен и достаточно неожидан ответ на другой, куда более важный вопрос: почему мы не устраиваем шумную свару там, где все просто даже для ребенка. И случается это очень часто.
Вот год назад все азартно ругались из-за референдума о русском языке. Спросили бы у маленького, но умного мальчика, какой в сказке Андерсена единственный сказал, что король голый. Мальчик этот, естественно, о Латвии ничего не слышал, поэтому задача ставится в общем виде.
Есть страна Х, в которой, однако, на языке Х говорит только часть населения. Остальные говорят на языке У. Как лучше – чтобы государственным был только язык Х или еще и язык У? Уверяю, мальчик долго думать не будет. Естественно, скажет он, для людей, говорящих на языке Х, лучше, если будет только их язык, а для говорящих на языке У – если оба, раз уж совсем никто не просит, чтобы был только У.
Разумно? А мы полгода спорили до хрипоты, и каждая сторона упрекала другую в государственной измене, попутно уверяя, что ее предложение очень выгодно для всего общества. Проголосовали – и кто бы мог подумать – все Х проголосовали за свой язык, все У – за свой, а небольшие группы совсем уже нелепых отщепенцев уравновесили друг друга.
Метод маленького мальчика вполне применим и к вопросу евро. Для начала надо с порога отвергнуть мнения умников, рассуждающих об эмиссии, учетной ставке и тому подобных премудростях: там не только мальчик, там и взрослый ничего не поймет. В том числе и взрослый, старательно изучавший экономику: слишком узкая область.
Но и специалисты в этой области, профессионально этим занимающиеся, тоже не спасут. Потому что если бы им можно было полностью довериться, не случались бы финансовые кризисы, не увольняли с треском директоров ценральных банков и министров финансов.
Здесь как с метеорологией: можно спросить бабушку, болят ли у нее суставы. А можно выучить кучу специалистов, за огромные деньги запустить спутник, обрабатывать информацию на мощнейших компьютерах – точнее будет, но никакой гарантии. Особенно, если речь о долгосрочном прогнозе. Слишком много факторов, все учесть невозможно. Но и наш мальчик знает, что отдых у моря лучше запланировать на июль, а катание на лыжах – на февраль.
Так вот, мальчик обратил внимание: когда папа едет за границу, то он идет в будку, стучится в окошко и меняет свои деньги на чужие – обычно евро. И мальчик догадывается: тете в будке зарплату, а хозяину будки прибыль обеспечивает папа. А на эти деньги вполне можно было бы конфет купить. А еще, добавим, есть невидимые тети, которым надо отстегивать, когда платишь карточкой, когда покупаешь импортный – то есть почти любой – товар, когда получаешь или переводишь деньги за границу...
Кстати, мальчик не застал, а мы помним: очень просто было в советское время: куда не поедешь – всюду родные рубли. И как анекдот, мы рассказывали о совсем дремучих персонажах, которых иногда встречали в Урюпинске или Учкудуке. Они спрашивали у нас – вы из Риги? А какие там в Литве (перепутать было обязательно) деньги? Мы смеялись, не в силах предположить, что через десятилетия окажемся европейскими урюпинцами, сомневающимися в комфорте единой валюты.
Разумеется, простой мальчишеский довод об удобстве не слишком значителен. Особо не разбогатеешь. Примерно как повышение зарплаты на пятерку-десятку. Мелочь, приятно, но ничего особенного. Просто все доводы против евро вообще из пальца высосаны – а мы их охотно перечисляем.
Например, надо какие-то огромные миллионы платить в общий фонд еврозоны. Неужели, если от евро откажемся, нам эти деньги прямо на руки выдадут? Вроде не собираются ни налогов повышать, ни пенсии уменьшать – значит, то, что из бюджета испаряется сегодня куда-то, пойдет на дело. Ведь эти выплаты – страховка, их всяким евроразгильдяям дают, когда у тех кризисы случаются. А где кризис вероятнее – у нас или в какой-нибудь серьезной Австрии? Вот именно.
Или страх от роста дороговизны: дескать, при переводе цен все округлят в сторону повышения. Постойте, но в каждом процессе купли-продажи две стороны. Сколько теряет покупатель, столько выгадывает продавец. Почему же против евро и одни, и другие?
Потому что покупатель боится: килограмм свинины, который теперь два лата стоит, будет не 2.84, как положено, а 2.90, а то и все три евро. А хозяин лавки о другом печалится: продавщице платить придется не 200 латов, как сегодня, и не справедливых 284 евро, а безбожных 290, а то и все 300. Все горюют, все недовольны. Трудно жить в стране, где ни у кого не бывает стакан наполовину полон, а всегда только наполовину пуст.
И еще впечатление дежа вю. Десять лет назад столь же острые споры были по куда более существенному поводу: вступать в Евросоюз или нет. Латгалия, помнится, против голосовала. А казалось бы, как все просто: на биржу труда отправим тунеядцев-таможенников с пограничниками, которые не только деньги ни за что получают, но и по нашим сумкам грязными руками шарятся. Глупые европейцы нам кучу денег непонятно за что отвалят. А наши вечные безработные получат возможность не просто поработать, но за впятеро большую зарплату, чем на родине.
И вот сегодня приезжает этот вчерашний латгальский безработный в отпуск по свеже заасфальтированной дороге на честно заработанной машине с английскими номерами, выпивает с соседом-строителем, который эти дороги на европейские деньги ремонтирует, и вместе они дружно ругают Европу...
Страна дураков, как справедливо назвал ее Вилис Криштопанс. А дураки, как резонно отметил другой умный человек, Булат Окуджава, обожают собираться в стаи. Но почему эта огромная стая дураков облюбовала именно нашу Латвию?
