В конце прошлой недели СМИ, освещая начало саммита лидеров стран ЕС, драматически сообщали, что только от балтийского единства зависит, получат ли наши крестьяне желанные прямые платежи ЕС в новом семилетнем бюджете. Но уже тогда можно было заметить, что с единством будет не так хорошо. На телеэкранах нам показывали, как на крестьянском пикете в Брюсселе (где протестующие почему-то пели о "свободной Балтии") рядом с латвийскими флагами развевались флаги Эстонии, зато литовских флагов не было видно. Неужели снова не будет единства? Да! Вскоре нам сообщили, что балтийское единство оказалось "хрупким" и было "перемолото" в жерновах распределения европейских денег. Ах, это горько-сладкий долгожданный катарсис разочарования!
На самом деле платежи за гектар для Латвии в следующие семь лет вырастут с 35% до 80% от среднего уровня ЕС. И это несмотря на общее сокращение бюджета ЕС на 3%, в котором весьма ощутимо и урезание средств на сельское хозяйство. Удельный вес финансирования сократился с 42% до 38%.
Но все равно премьер-министр не выполнил требования Союза "зеленых" и крестьян (что 80% должно быть уже со следующего года) и поддался "диктату ЕС". Об этом с довольным видом заявил лидер фракции СЗК Аугуст Бригманис.
Другие же поучают, что Латвии следовало использовать право вето для такого бюджета, от которого она вместе с Литвой и Эстонией в самом большом выигрыше, или, если хотите себя помучить, в самом маленьком проигрыше, если учесть, что ни одна из 27 стран не получила желаемого (даже Великобритания, которая добилась сокращения общего бюджета, но не в таком объеме, как хотела). Вето означало бы продолжать жить с нынешним бюджетом. Только представьте, как болезненно приятно было бы латвийским крестьянам чувствовать себя самыми обделенными во всей Европе!
Слезный список
Премьер Валдис Домбровскис не стал оправдываться перед Бригманисом о том, что в двойном увеличении прямых платежей "виноваты" Эстония и Литва, которые не проявили достаточно солидарности, чтобы выбить для Латвии еще больше. Наверное, у них нет таких партий Лембегса, как СЗК, которые считают сельскохозяйственные субсидии самым важным вопросом семилетнего бюджета.
По количеству европейских денег на одного жителя в ближайшие семь лет мы — третьи в ЕС и отстаем только от Литвы и Эстонии. Но разве это балтийское единство? Почему премьер не наложил вето на бюджет, чтобы и мы, и обе другие балтийские страны получали намного меньше?
Чтобы маленькое, но такое важное разочарование по поводу отсутствия балтийского единства не растворилось в сильном огорчении о событиях в Брюсселе, стоит вспомнить, когда вообще мы переживали балтийское единство. По-настоящему — во время Атмоды, когда у всех трех народов была единая цель — выбраться из советской тюрьмы и вернуть свои государства.
С тех пор такой же важной и единой цели не было, а повседневные интересы иногда совпадали, а иногда отличались. Было и есть множество практических примеров успешного сотрудничества стран Балтии, но никогда не было такого "балтийского единства", о котором стонут те, кто вряд ли смог бы объяснить, каким должно быть его идеальное наполнение. Хотя бы просто потому, что больше не было общей беды вроде оккупации, от которой все страны хотели освободиться.
Но у них имеется длинный список, позволяющий скорбеть по поводу утраченного единства вокруг одной цели. Возможно, первое место должна занимать утопическая и поучительная идея о Балтийской торговой унии, которая возникла в середине 1990-х, но исчезла, как только все три страны выдвинули в качестве главной стратегической цели вступление в ЕС (общий рынок). Этот пример типичный и поучительный в том смысле, что, с одной стороны, позволяет скорбящим по балтийскому единству косвенно обвинять "Европу" в его отсутствии, а с другой — показывает неадекватность единства как самоцели по сравнению с другими более важными и реальными целями.
Балтийский договор о свободной торговле, правда, был, но он не позволил избежать споров, вызванных разными интересами. Забота о собственном рынке спровоцировала в Балтии "яичные", "свиные", "мясные" и "молочные" войны. Спор о морской границе с Эстонией мы называли "салаковой войной". Спор о морской границе, или "война" по поводу возможной нефти с Литвой, не завершился до сих пор.
Тактика в достижении общих стратегических целей — участие в ЕС и НАТО — тоже иногда была разной и вызывала конфликты. Эстонцы были первыми на очереди во вступление в ЕС. На наше счастье, они не додумались во имя фиктивного единства притормозить, чтобы подождать два братских государства. Литовцы же стремились первыми войти в НАТО, но, к счастью, наши союзники такую политику не поддержали.
Но в целом НАТО и ЕС способствовали такому тесному сотрудничеству стран Балтии, какого раньше никогда не было. И это уж точно касается мифологизированных адептами балтийского единства довоенных лет ("настоящей Латвии"), когда наши страны не могли договориться фактически ни о чем. Да и без "единого балтийского рынка" экономики наших стран никогда не были так тесно интегрированы. В декабре Литва была важнейшим экспортным рынком для Латвии, а Эстония находилась на третьем месте. Неужели мы будем обвинять эстонцев и литовцев в том, что ни до войны, ни в советские годы они не покупали у нас так много?
Тоска по империи?
Этот список можно продолжать все новыми примерами нехватки единства. Можно задать вопрос, не стоило ли Латвии во имя единства солидаризоваться с литовским правительством в столь важном проекте Висагинской АЭС? И не надо ли было предложить Эстонии, чтобы она сама у себя построила терминал сжиженного газа, не полагаясь на Еврокомиссию в выборе лучшего места (а ЕК заявила, что лучше всего строить вообще в Финляндии!). И разве ради истинного единства латышами не следовало поддержать цель Эстонии по развитию железной дороги Rail Baltica на Запад, вместо того, чтобы по-прежнему пускать слюни в восточном направлении?
Еще интереснее с нынешним главным стратегическим проектом — введением евро. Подвели ли эстонцы балтийское единство, вступив в еврозону уже в 2011 году? И не стоит ли Латвии ради солидарности подождать хотя бы до 2015 года, когда евро планирует ввести Литва?
Фанатам балтийского единства эти конкретные вопросы могут показаться неудобными. Еще более неудобен ответ на вопрос, что же на самом деле объединяет три народа, и ради чего стоит солидаризоваться. В свое время у литовцев было общее государство с поляками, которое они продолжают делить (пусть теоретически). Хотя иногда доходит и до практических глупостей, как в нынешнем конфликте вокруг польского меньшинства в Литве. Зато у латышей с эстонцами есть общая история Ливонии ("иго немецких крестоносцев"), но в плане языка и культуры северным соседям ближе кажутся финны.
Строго говоря, по-настоящему монументальным общим фактором для трех балтийских народов является история в Российской империи. Общий выход из нее и создание своих государств в начале прошлого века, затем — общее насильственное включение обратно уже в советскую империю и снова общее освобождение от оккупации в 1990 году.
Вряд ли стоит тосковать по такому идеалу единства. Разумнее договориться о совместных действиях, когда они соответствуют общим интересам, и искать приемлемые компромиссы, когда интересы расходятся. Только не надо бесплодных причитаний по поводу того, что балтийское единстве невозможно везде и всегда. Такими жалобами адепты единства волей-неволей увеличивают взаимные обиды и усложняют сотрудничество там, где оно объективно возможно. Поэтому надо задать хрестоматийный вопрос — кому это выгодно?
Если на прошлой неделе в Брюсселе что-то и развалилось, так лишь очередная фикция. И это никакая не потеря.
Перевод DELFI. Оригинал здесь
