Вот только в последнее время товарищу грозит остаться без работы: настоящие латвийские новости по уровню дичи и абсурда уже неотличимы от его фейка. И массовым троллингом теперь занимаются куда более солидные ребята на казенном жаловании. Политическому сатирику в нынешней Латвии ловить нечего: наша политика — едва ли не более злобное издевательство, чем любая сатира.
Спецслужба целый год рыщет в поисках блогера, вывесившего в интернете шуточную петицию, снабженную специальным уточнением: шутка, мол, — а суд дает ему реальный срок за покушение на территориальную целостность государства. В рамках борьбы с восточной диктатурой и за западные свободы блокируются новостные сайты и отключаются телеканалы. Абсолютно мирная страна, сражаясь на воображаемых фронтах, принимает законы военного времени: по ним кому угодно невесть за что можно намотать вплоть до пятнадцати лет — и не в воображении, а в самой что ни на есть реальности.
Специально созданная комиссия после многолетней работы выставляет России счет на 185 миллиардов евро, а глава комиссии настаивает, что нынешних латвийских пенсионеров ограбили и эмигрантов выжили в Ирландию советские генсеки. Мэр столицы откликается на это невиннейшей карикатурой в "фейсбуке" — и тут же депутат от правящей фракции доносит в Полицию безопасности: ему кажется, что градоначальник "оправдывает геноцид и преступления против человечества" (статья 74.1, срок — до пяти лет). "Геноцид, Карл!", как выражаются в тех же "интернетах". Шипит и пенится — понятное дело! — Нацблок, и даже из Европарламента стучит нашему прокурору строгая госпожа Вайдере. При этом подразумевается, что мэр — агент недемократической Москвы, а те, кто хочет его упечь за карикатуру — свободомыслящие европейцы.
Еще пару лет назад, начитавшись подобных новостей, я полез бы сверяться с календарем: уточнять, не первое ли апреля на дворе. Но нынче День дурака у нас 365 раз в году (в этом — 366). Тут уж работы рискуют лишиться не только сатирики, но и комментаторы.
Я вот искренне не знаю, как комментировать происходящее. Как обсуждать слова человека, спивающегося двадцать пять лет кряду и вопящего, что виноват в его пьянстве Сталин, а Путин должен ему за это 185 "ярдов"? Такое не обсуждают, после такого зовут санитаров. Ну а что делать, если это заявляет не алкаш в белой горячке, а официальное лицо — заявляет urbi et orbi, без тени улыбки, в здравом (вроде как) уме и твердой памяти? Возмущаться? Сядешь чего доброго за "публичный призыв против государственной власти", предательская морда. Смеяться? Получишь "пятерочку" за оправдание геноцида.
Строго говоря, в этой ситуации есть только один разумный выход — проснуться.
Легко, однако, заметить, что латвийская общественно-политическая действительность кажется дурным сном отнюдь не всему населению Латвии. И даже не большинству. Она кажется таковой мне, мэру Ушакову (судя по злостно распространяемым им карикатурам), львиной доле русскоязычных. Но так совершенно не считают ни Вилнис Кирсис, ни Рута Паздере, ни доктор Розенталс, полагающий, что ребенка, говорящего по-русски, надо не лечить, а унижать, ни та часть латышского общества, что всерьез убеждена: Латвия — воюющая (пусть пока "гибридно", но только пока) страна, местные русскоязычные — враги государства, а инакомыслящих (во всяком случае, тех, для кого государственный язык не родной) можно и нужно карать во имя европейской демократии. А ведь в этом убеждена бОльшая часть латышского общества. Включая политиков, принимающих законы военного времени, интеллигенцию, объясняющую массам их оправданность, и массы, верящие этим объяснениям и голосующие за этих политиков.
Показательная деталь: защитники цивилизованного Запада от дикой России и ее агентов, воюя с карикатурами, демонстрируют непримиримость братьев Куаши и прочего ИГИЛ, -- а русскоязычные, записанные в адепты азиатской диктатуры, устраивают в соцсетях акцию "Es esmu Ušakovs", калькируя французское "Je suis Charlie".
Впрочем, стоит отдавать себе отчет: ответственными за свободу высказываний и элементарный здравый смысл русскоязычные оказались вовсе не в силу каких-то собственных достоинств — а из-за своего маргинального положения. Маргиналами нас назначили. Когда латвийское население делили на тех, кто всегда прав и тех, кто во всем виноват, нас записали во вторую категорию. Зато попавшие в первую получили привилегию считать, что даже спустя четверть века независимости они не отвечают ни за собственные неудачи, ни за проблемы страны.
Безответственность штука приятная — вот только покупается она ценой отрыва от реальности. И чем отрыв дальше, тем больше нужно коллективных усилий для поддержания успокоительной иллюзии, и тем сильней агрессия в адрес тех, кто эту иллюзию не поддерживает. В конце концов, субъективная действительность порывает с объективной полностью: скажем, ты, продолжая в собственных глазах оставаться светочем и защитником демократии, на практике исповедуешь (практически буквально!) оруэлловскую формулу "Война — это мир, свобода — это рабство". Применительно к латвийской современности: "Мир — это "гибридная война", блокировка сайтов и сроки за шутки в Сети — это свобода слова".
Несовпадение иллюзорного, нарисованного идеологами мира с настоящим — причина постоянного подспудного невроза для обитателей иллюзии. Оттого реакции их отличает неадекватная злость: ребенок не понимает по-латышски? Нахамить ему вместо лечения! Мать ребенка недовольна? Затравить ее в соцсетях!! Мэр запостил картинки с велосипедистом? В тюрьму его за поддержку геноцида!!!
Фальшивая реальность в некоторых отношениях комфортна, но нормально жить в ней нельзя — взгляните на наркоманов и сумасшедших. Вот только в нашей ситуации выход из коллективного "трипа" означает отъезд из страны. Статистика эмиграции — приговор национальной идеологии.
…А, ну да, конечно, в этом же виновата оккупация, как я забыл!
Все, все, не надо меня в тюрьму, я осознал и раскаялся. Es neesmu Ušakovs.
