Андрей Мовчан. Экономические отношения России и ЕС. Худшие друзья – лучшие враги  (8)

Оригинал статьи опубликован на сайте Carnegie.Ru.

Политические отношения России и ЕС переживали разные времена – от враждебности к покою и до возрождения и даже активного обсуждения возможного объединения. Тем не менее под политическим занавесом экономические отношения между двумя главными европейскими силами оставались прагматичными и довольно стабильными. Географическое расположение, а также ресурсная и технологическая взаимодополняемость сделали ЕС и Россию важнейшими торговыми партнерами, которых невозможно заменить, по крайней мере в краткосрочной перспективе.

Хотя отношения имеют решающее значение для обеих сторон, международная торговля России гораздо менее диверсифицирована и потому зависима от ЕС. Торговля товарами с ЕС исторически составляет более 50% от российской торговли со всем миром, в то время как торговля ЕС с Россией не превышает 10–12% от его мировой торговли. Торговый оборот России с другим крупным соседом, Китаем, редко превышает 20% от торгового оборота с ЕС, и это нельзя объяснить только лишь низкими затратами на транспортировку и/или лучшим качеством европейских товаров.

На первый взгляд эти отношения в значительной степени ограничиваются поставками российских углеводородов (85–90% импорта в ЕС, 30–35% от общего объема импорта топлива и химических веществ в ЕС) и импортом машин и оборудования (более 65% импорта в Россию из стран ЕС, однако лишь 6–7% от общего экспорта машин из ЕС).

ЕС, безусловно, зависит от России в такой чувствительной сфере, как энергетическая безопасность. А Россия не менее сильно зависит от ЕС в широком диапазоне поставок, включая критически важное оборудование. Кроме того, Россия зависит от аппетита ЕС на углеводороды, который по-прежнему равняется почти 50% от общего объема российского экспорта (реализация углеводородов до сих пор приносит России более $160 млрд в год – это 13% от ВВП и почти 90% импорта).

Торговые отношения между Россией и ЕС с количественной стороны выглядят хорошо сбалансированными, при этом Россия показывает активность на уровне среднего государства – члена ЕС. Имея ВВП в 2014 году на уровне около 9% от ВВП ЕС, Россия поддерживает товарооборот с ЕС на уровне примерно 10% от внутреннего торгового оборота ЕС. Даже такие российские соседи, как Польша, которые могли бы быть более активными в отношениях со своим восточным партнером, показывают те же пропорции: торговля Польши с Россией ограничивается 9,5–10% польской торговли с остальной частью ЕС.

Нефть и газ – это основные составляющие российского экспорта в ЕС. Спрос на природный газ в Европе рос до 2010 года, и прогнозы предсказывали еще более высокую потребность в ископаемом топливе в будущем. Это было время огромных инфраструктурных проектов – от новых трубопроводов из России до новых портов для сжиженного природного газа (СПГ). Но давление на экономику высоких цен на нефть привело к быстрому росту новых энергосберегающих технологий и возобновляемых источников энергии, и с 2010 года потребление газа начало снижаться. В 2014 году оно упало до уровня 1995 года, и даже незначительный рост (около 7%) в 2015 году из-за холодной погоды не поменял тенденции. Тем не менее снижение потребления газа в Европе все равно пока меньше, чем снижение его внутреннего производства, поэтому импорт газа в ЕС остается стабильным.

Доля России в общем импорте газа ЕС от 30% до 40%. Объем поставок неуклонно рос в течение многих лет, несмотря на снижение потребления, – с 2005 года по настоящее время он увеличился на 17%.

Сегодня Россия единственный экспортер газа в ЕС со свободными дополнительными мощностями транспортировки. Суммарная мощность трубопроводов в Европу достигает 309 млрд кубометров, тогда как общий объем экспорта в страны ЕС не превышает 160 млрд кубометров. Даже с учетом политических изменений в 2014–2015 годах, краха «Южного потока» и решения о ликвидации транзита газа через Украину, оставшейся мощности трубопроводов 120 млрд кубометров вместе с планируемым расширением «Северного потока» должно хватить и на случай роста потребления российского газа.

С другой стороны, Европа может фактически заменить поставки газа из России комбинацией алжирского и другого североафриканского газа (с учетом неиспользуемой сегодня мощности 40–45 млрд кубометров), увеличением потребления норвежского газа (на 20 млрд кубометров) и большей долей СПГ через терминалы Regas (потенциал увеличения до 128 млрд кубометров на основе текущих и планируемых мощностей). Не говоря уже о потенциальных трубопроводах из Ирана, Туркменистана и стран Персидского залива.

Однако цены на сжиженный газ по-прежнему значительно выше, чем на тот, что транспортируется через трубопровод. А Россия с ее резервными мощностями и огромными фиксированными издержками обещает быть очень гибкой в ценах, когда дело дойдет до реальных жестких переговоров. Это дает основания полагать, что поставки российского газа в ЕС будут продолжаться в долгосрочной перспективе.

Единственное возможное изменение будет касаться роли Германии в газовых отношениях России и ЕС. С повышением роли «Северного потока» Германия постепенно станет не только самым крупным импортером российского газа, но и крупнейшим его дистрибьютером в другие европейские страны. До сих пор неясно, как будет организовано распределение, и на это, безусловно, потребуется еще больше инвестиций. Немецкие компании и бюджеты только выиграют от такого изменения, и мы можем ожидать, что проект расширения «Северного потока» и дальше будет поддержан Германией.

ЕС по-прежнему крупнейший в мире регион по потреблению нефти, хотя спрос там снизился на 17% с 2005 года – до уровня ниже 12,5 млн баррелей в сутки (в 2015 году это снижение остановилось впервые за последние 10 лет). ЕС ожидает, что спрос продолжит снижаться на 0,5% в год в течение пяти лет. Тем не менее ЕС по-прежнему сильно зависит от импорта – в 2013 году было импортировано 83% потребляемой нефти.

Россия – крупнейший поставщик нефти в ЕС, на нее приходится около 29% общего импорта (на Норвегию – 12,6%, Нигерию – 9%, Саудовскую Аравию – 8,9%). Российская зависимость от европейского потребления нефти еще сильнее – ЕС покупает около 75% российского экспорта нефти, причем более 70% транспортируется по трубопроводам, а значит, не может без существенных затрат быть поставлено в другое место.

Снижение спроса на импортную нефть, европейские программы повышения эффективности и активная конкуренция со стороны США и стран Ближнего Востока – это очевидная угроза для российских экспортеров нефти. Ситуация становится все более сложной: начиная с 2018 года в России из-за нехватки инвестиций, нерациональной добычи и исчерпания дешевых месторождений ожидается постепенное снижение объема добычи нефти. По прогнозам, к 2035 году он может сократиться вдвое. Поэтому снижение продаж в Европе скорее будет результатом снижения предложения, чем сокращения спроса.

ЕС и Россия должны подготовиться к постепенной потере в товарообороте на этом рынке. Русские должны искать другие продукты, которые они смогут предложить ЕС, чтобы заменить падающие объемы поставок нефти, а европейские нефтеперерабатывающие заводы должны подготовиться к переходу с Urals на другие виды нефти.

Россия закупала оборудование из ЕС каждый год более чем на 50 млрд евро. В этих закупках доля транспортного оборудования составляет по меньшей мере 14–15 млрд в год, две трети из него – легковые и грузовые автомобили.

Импорт телекоммуникаций и оборудования для обработки данных составляет не менее 10 млрд евро в год. Хотя большая доля бытовой электроники приходит из Китая и Кореи, ЕС по-прежнему поставляет большую часть промышленных средств связи, оборудования для обработки данных, оборудования для бесперебойного электропитания, запасных частей и сервисных услуг, которые имеют критическое значение для российской инфраструктуры.

Еще две важные области – оборудование для скоростных поездов и железных дорог и гражданская авиация. ЕС продает в Россию, по официальным данным, неавтомобильных транспортных средств на сумму более 4 млрд евро в год, причем это без учета лизинга самолетов и запасных частей, используемых при офшорном обслуживании. Российские авиакомпании располагают 290 аэробусами из общего количества в пределах семисот самолетов, используемых в гражданской авиации.

Помимо вышесказанного, из ЕС осуществляются поставки на сумму более 25 млрд евро в год других машин (большинство из которых – неэлектрические). Хотя теоретически другие позиции импорта машин из ЕС проще заместить другими поставщиками, на практике подавляющее большинство промышленного оборудования закупается для замены отдельных элементов в сложных технологических цепочках и требует конкретных моделей и производителей. Запасные части и расходные материалы также составляют значительную часть таких поставок.

Чистые инвестиции в Россию из стран ЕС (во многом благодаря использованию голландских, греческих и прочих структур российскими инвесторами) много лет составляли более 80% от общего объема иностранных инвестиций в Россию. Хотя это не доказывает особого отношения европейских инвесторов к российским рынкам, это явный признак того, насколько глубока структурная зависимость российского финансового и инвестиционного рынков от европейской инфраструктуры и законодательной системы.

Крупные российские собственники держат свои активы в европейских и квазиевропейских структурах – ОАО «Новолипецкий металлургический комбинат» через Кипр, «Альфа-групп» через Гибралтар и так далее. Кроме того, истинные европейские инвесторы также активно инвестируют в Россию – одни только немецкие инвесторы держат акций российских компаний на сумму более 25 млрд евро. В дочерних компаниях европейских корпораций в России работают 611,5 тысячи сотрудников (около 1% российской рабочей силы). Европейская инфраструктура помогла привлечь капитал в Россию – сейчас обращающийся объем внешнего долга, реализованного российскими компаниями через выпуск евробондов на европейских фондовых биржах, превышает $180 млрд, это более 35% от общего объема российского внешнего долга.

Есть и обратный процесс, начавшийся после распада СССР: российские предприниматели (в основном на законных основаниях) и должностные лица (в основном незаконно) экспортировали из России по крайней мере $1 трлн. Основная часть этих средств осела в швейцарских банках, но более $100 млрд поступили в немецкие и австрийские банки, и даже Кипр на пике получил около 35 млрд евро из российских источников.

Число домов и квартир, купленных россиянами в Европе, по оценкам российской прессы, составляет более 500 тысяч (большинство из них в Восточной Европе). Это могут быть завышенные данные, но россияне де-факто являются важными покупателями недвижимости не только в Болгарии, но и в Лондоне, Берлине или Франкфурте. Российские владельцы-бенефициары владеют примерно 3% компаний, зарегистрированных в ЕС.

ЕС и Россия уже давно официально закрепили основы сотрудничества в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве 1994 года. За прошедшие 22 года бюрократы обеих сторон провели много дискуссий о необходимости разработать более всеобъемлющее соглашение, перейти к более существенным и имеющим юридическую силу обязательствам не только в областях безопасности, гражданских свобод или образования, но и в экономическом сотрудничестве, торговле и инвестициях.

Попытка перейти на новую версию соглашения была предпринята на саммите в Ханты-Мансийске в 2008 году, но переговоры не дали конкретного результата. С 2003 года ЕС и Россия начали сотрудничество в рамках так называемой Программы общих интересов, содержащей много разных предложений – от неудачной попытки отменить визы до гораздо более успешного сотрудничества в космической программе. В 2010 году, по итогам ростовского саммита, была запущена Программа партнерства для модернизации. Программа включала в себя важнейшие экономические части, а также совместные технические аспекты модернизации.

Но в 2014 году, после начала украинского кризиса, все программы были приостановлены. Были введены взаимные санкции. Европейские банки развития приостановили все проекты по финансированию; нескольким компаниям и частным лицам из России закрыли доступ на финансовые рынки. В последнее время банкам ЕС было рекомендовано не размещать какие-либо российские финансовые инструменты при новой эмиссии. Экспорт в Россию технологий двойного назначения, комплексных технологий добычи нефти и оборудования, а также нескольких других передовых технологий и товаров был запрещен.

Хотя сейчас риторика с обеих сторон звучит скорее враждебно, а санкции активно используются российским правительством в качестве оправдания экономического спада, реальный эффект от санкций минимален. Запрет на финансирование совпадает с периодом, когда российский баланс сокращается из-за спада и общий внешний долг уменьшился почти на 30% в течение трех лет даже без санкций. Падение цен на нефть приостановило развитие нефтяных проектов с высокой стоимостью, поэтому соответствующие технологии стали не нужны. Экспорт товаров двойного назначения был минимальным, и запрет не оказывает существенного влияния на экономическую ситуацию.

Россия симметрично ответила на санкции, запретив импорт ряда сельскохозяйственных продуктов. Мера, которая была официально нацелена на импортозамещение и наказание европейцев, на самом деле привела к временному дефициту на российском рынке, существенной потере качества и росту цен на основные продукты питания. Зато на этом обогатилось ограниченное число квазимонополистов – импортеров рыбы, фруктов и молочных продуктов. Кроме того, рост цен и возможность снизить качество позволили российской пищевой промышленности существенно повысить маржинальность, не увеличивая объемов производства.

Импорт пищевой и сельскохозяйственной продукции в Россию из ЕС хотя и вызывает много споров, никогда не превышал 10–11 млрд евро в год. Это всего 3,5% оборота между странами и 8% экспорта продуктов питания из ЕС. Этот показатель за год снизился более чем на 20% из-за обострения отношений между ЕС и Россией, но невозможно точно определить, какую роль тут сыграло российской эмбарго, а какую – падение спроса в России. Некоторые источники предполагали, что это падение может ощутимо навредить экономике стран ЕС. Так, Австрийский институт экономических исследований заявил в своей статье «Спорные торговые отношения между ЕС и Россией», что нынешнее снижение товарооборота и туристических потоков может в конечном счете привести к увеличению общей безработицы на 1% рабочей силы и на 0,8% снизить ВВП ЕС.

Но реальность доказала, что негативные ожидания не оправдались – масштаб проблемы слишком мал по сравнению с адаптивными ресурсами европейской экономики. Кроме того, замещающий эффект проявился практически сразу – несмотря на санкционные войны, производство большинства санкционных продуктов в ЕС растет из-за общего увеличения спроса в мире.

Пока Россия не в состоянии заменить санкционные товары товарами отечественного производства, она просто покупает их у новых поставщиков (Турция заменила Грецию, а затем Чили заменила Турцию, Фарерские острова заменили Норвегию, Тунис заменил Францию, Белоруссия – Польшу). Это привело к перераспределению потоков и формированию рынка черного посредничества. Сейчас ряд стран (а также неформальных групп внутри России) зарабатывают на контрабанде санкционных товаров в Россию, фактически расходуя средства только на замену этикеток. Чтобы компенсировать потери на тех немногочисленных направлениях, где санкции действительно были очень заметны для предпринимателей ЕС, европейские власти сделали своевременный и правильный шаг, приобретая избыточную продукцию и перенаправляя ее на благотворительные цели.

Типичный и поучительный пример тут – польские яблоки. Польша была крупнейшим поставщиком яблок, более 55% урожая которых поставлялось в Россию. После российских запретов у многих фермеров в Польше началась паника, и это спровоцировало падение цены на яблоки в Европе и падение рентабельности их продаж в течение сезона вдвое. Тем не менее отскок произошел быстро – те производители, которые имели возможности и мощности для хранения яблок до зимы, потеряли совсем немного в цене и продали почти 100% урожая.

Сербия и Белоруссия приняли активное участие в ситуации, заменяя сопроводительные документы на свои за 500 евро на грузовик. Польское правительство также вмешалось и купило 15% общего объема яблок, которые должны были быть проданы в Россию. Канада, ОАЭ, Гонконг и другие страны начали покупать польские яблоки. В конце концов общий экспорт продуктов питания из Польши вырос на 4,5% в 2014 году, и предварительные оценки дают дальнейшее увеличение на 8% в 2015 году – в совокупности в три раза больше общего объема экспорта продовольствия из Польши в Россию до санкций.

Что касается туризма, глобальные изменения в туристических потоках, кажется, помогают сегодня европейской туриндустрии вернуть доходы от российских туристов. Краткосрочное сокращение потоков в Европу из России из-за девальвации рубля, видимо, будет во многом компенсировано закрытием основных бюджетных альтернатив – Египта и Турции. Сезон 2016 года, скорее всего, покажет значительное восстановление потока туристов из России на курорты ЕС.

В стратегии ЕС по торговле и инвестициям, одобренной Советом ЕС 27 ноября 2015 года, говорится: «Стратегическим интересом ЕС остается достижение более тесных экономических связей с Россией. Перспективы этого будут, однако, определяться прежде всего внутренней и внешней политикой России, которая до сих пор не дает никаких признаков необходимых изменений». Однако стабильность спектра и масштаба коммерческих отношений в прошлом, а также череда неудачных попыток добиться существенных улучшений за два относительно благостных десятилетия вызывают большие сомнения в том, что Россия и ЕС способны серьезно улучшить сотрудничество, даже если Россия претерпит волшебное изменение и начнет вести себя по-другому.

То, что украинский кризис и антиевропейская пропаганда в России не вызвали серьезных изменений в коммерческих отношениях с Европой, доказывает реальное нежелание ЕС связывать коммерческие вопросы с политическими маневрами. У европейских стран были все механизмы, чтобы вынудить Россию отступить, но они не стали ими активно пользоваться.

Это означает, что торговые отношения между ЕС и Россией, скорее всего, останутся стабильными в течение многих лет, хотя масштаб их будет медленно сокращаться. Можно ожидать постепенного уменьшения экспорта нефти и, скорее всего, экспорта газа. Импорт в Россию тоже снизится – в основном в силу застоя в российской экономике. Учитывая резкое сокращение притока валюты, Россия будет постепенно заменять европейское более качественное и дорогое оборудование на более доступное китайское или любое другое, которое будет предложено с более низким качеством, но по доступной цене на рынке. С течением времени в некоторой части России произойдет возвращение к производству необходимого оборудования, как это было сделано во времена СССР, например, в автомобильной отрасли.

Можно ожидать, что в течение 10–15 лет, с ростом сотрудничества между Европой и Ближним Востоком, с развитием альтернативных источников энергии и каналов передачи, а также с относительной стабилизацией российской экономики на более низких, чем сейчас, уровнях, ЕС станет намного менее зависим от России в области энергетической безопасности, а Россия получит независимость от Европы как в финансовых, так и в промышленных и инфраструктурных сферах.

Эти процессы будут идти независимо от политических событий, независимо от того, присоединится ли, например, Украина к ЕС или после неудачной попытки развить западную демократию помчится назад в крепкие российские объятия. В любом случае Россия останется европейским соседом, большой страной, богатой ресурсами, с бедным, но относительно широким рынком и территорией, стратегически расположенной между ЕС и Тихоокеанским регионом, постоянным запасным каналом транспортировки между Востоком и Западом. Учитывая все это, торговые отношения между ЕС и Россией, включая обширную торговлю услугами, будут сохраняться. Как, впрочем, и политическая напряженность и бюрократические заявления о необходимости улучшения сотрудничества и достижения более тесных экономических связей.

Андрей Мовчан — директор программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги. В сферу его исследовательских интересов входит ситуация в российской экономике, будущее Евразийского экономического союза и перспективы взаимоотношений России и Евросоюза.

Читайте больше на сайте Carnegie.Ru:

Коротко о главном: российская экономика в XXI веке

Экономический FAQ. Как поменять ситуацию в российской экономике

О чем в реальности говорит расследование офшоров друзей Путина