Статья опубликована на сайте Carnegie.Ru.
Мне не раз приходилось делать репортажи о выборах в России и других постсоветских странах, поэтому я неплохо представляю, каково это — чувствовать, что живешь в момент, когда решается, каким будет дальнейший путь развития целой страны. Как в России на выборах 1996 года. Вчера я почувствовал то же самое, только уже в Британии. Голосование на референдуме казалось важнейшим вкладом в историю. Но я был уверен, что большинство будет за то, чтобы остаться в ЕС, ведь Лондон был завален агитацией сторонников Евросоюза. И лондонцы действительно проголосовали за то, чтобы остаться, — в отличие от остальной Англии.
В Шотландии большинство тоже было за ЕС. И теперь правящая Шотландская национальная партия будет требовать новый референдум о независимости.
Дэвид Кэмерон уже объявил о своей отставке, но вряд ли ему удастся так просто отделаться. Слишком многие будут припоминать ему, что это именно он затеял этот референдум. Ему нужно было подавить фронду евроскептиков в собственной партии, утвердить свой авторитет как партийного лидера. Ну что тут скажешь — тактика не сработала.
Мало кто из голосовавших понимал, насколько плотно британское законодательство теперь переплетено с европейским. Мало кто мог оценить позитивный эффект от того, что Британия имеет доступ к общему рынку ЕС. Мало кто понимал, насколько сложно будет использовать статью 50 Лиссабонского договора о выходе из ЕС и как надолго затянется этот выход для Британии (скорее всего, процесс займет от двух до десяти лет — пока британские власти договорятся о новом формате отношений со всеми странами, оставшимися в ЕС).
Голосование за Brexit было протестным. Голосовавшие за выход из ЕС люди, конечно, ненавидели собирательный Брюссель и Евросоюз, но ничуть не меньше они ненавидели Лондон и мировую финансовую систему. Просто про Лондон их на этом референдуме не спрашивали, только про Брюссель, и они против чего смогли, против того и проголосовали.
Только в реальности именно те, кто голосовал за выход (а это в основном представители рабочего класса), больше всего пострадают от того, что Британия потеряет доступ на общий рынок Евросоюза. Например, одними из первых пришли результаты из Сандерленда, региона на северо-востоке Англии. Там за Brexit проголосовал аж 61%. А крупнейший работодатель Сандерленда — это завод Nissan, который разместил там свое производство именно что ради доступа на общеевропейский рынок.
Типичный сторонник Brexit — пожилой британец, не очень благополучный и недовольный лондонской элитой. У него нет каких-то явных партийных предпочтений; даже если он и голосовал за консерваторов или лейбористов на последних выборах, сейчас он не стал слушать советов партийного руководства.
К сожалению, победа Brexit не означает, что сделавшая его возможным волна недовольства теперь пойдет на спад. В британской политике началась новая эпоха, и пройдет еще немало времени, прежде чем мы сможем осознать все последствия одного голосования 23 июня.Больше читайте на сайте Carnegie.Ru:
