К примеру, реальные доходы среднего жителя США стоят на месте уже 40 лет. Похожие тенденции можно наблюдать практически во всех странах Западной Европы. По подсчетам французского ученого Томаса Пикети (Thomas Piketty), ситуация с неравенством доходов в развитых странах очень схожа с той ситуацией, что была в 19-м веке.
Есть повод думать, что именно стагнация уровня благосостояния среднего избирателя привела к таким неприятным для элит западных стран сюрпризам, как кандидат в президенты США Дональд Трамп и Brexit.
Не секрет, что и в Латвии существует неравенство доходов. И в Латвии все чаще слышны речи о том, что борьба с неравенством должна стать основным приоритетом. Так, одно из главных поручений, которое Всемирный Банк получил от правительства Лаймдоты Страюмы вместе с заказом на аудит системы налогов Латвии - уменьшить неравенство доходов. Выполняя эту установку, Всемирный банк предлагает думать как о прогрессивности подоходного налога, так и о повышении ставки налога на прибыль с капитала.
Нужно ли нам идти этим путем? Я считаю, что нет.
Несмотря на то, что в Латвии существует неравенство доходов, по своему масштабу оно несравнимо с тем расслоением общества, которое веками происходило в западных странах. Прошло лишь 20 лет со времен СССР с его практически абсолютным равенством доходов. Наши предприниматели в массе своей, к сожалению, еще не столь богаты, чтобы, взяв с них еще больше, было бы возможно существенно улучшить жизнь остальных жителей Латвии. Скорее, такие действия еще больше загонят бизнес в тень, а то и вовсе выгонят его за пределы страны.
Проиллюстрирую цифрами. Подсчеты экономистов США свидетельствуют, что, если ставку среднего федерального налога для самой богатой 1/100 части жителей увеличить с 22,4% до 43,5%, то будет возможно получить значительный доход для госбюджета, равный 3% от ВВП США. Это очень большие деньги. Для сравнения — в Латвии доходы от так называемого налога солидарности, который идейно и по размеру схож с упомянутым налогом в США, первоначально планировались в размере 40 миллионов евро, что равно 0,15% от годового ВВП Латвии. Однако последние новости из Министерства финансов свидетельствуют, что часть потенциальных плательщиков этого налога уже куда-то исчезла, и новый прогноз по объему сборов составляет лишь 20 миллионов евро.
Увы, среди предпринимателей Латвии не так много "рокфеллеров" и "билов гейтсов", чтобы при помощи примитивного перераспределения можно было добиться значительного увеличения доходов в госказну.
Если уже названные цифры все еще не убедительны, то давайте посчитаем на пальцах. Если бы Латвия была поселком со 100 жителями, то около 30 человек в этом поселке приносили бы реальный доход в экономику (работающие в частном секторе). Из уплаченных ими налогов содержались бы все остальные жители поселка — от чиновников и педагогов, до безработных, учащихся и пенсионеров. Предположим, что десятая часть от этих тридцати — люди с очень высокими доходами. Получается, что таких богачей всего трое. Другими словами, те, кто старается вас ввязать в борьбу за неравенство доходов, хотят вас убедить в том, что возможно существенно улучшить жизнь 97 человек за счет всего троих! Человеку со знанием математики за шесть классов должно быть совершенно ясно, что это просто сказки.
Идя по пути так называемого налога солидарности, мы рискуем создать налоговую систему, которая будет самой неконкурентоспособной в нашем регионе. Уже сейчас у нас самый высокий налог на рабочую силу и акцизный налог в регионе. В плане налога на доход с предприятия мы явно проигрываем Эстонии, где реинвестированная прибыль не облагается налогом. Очередным и очень явным сигналом об этом стал уход объединенного банка DNB и Nordea в Эстонию, которая стала страной его резиденции. Скольким еще предприятиям придется уйти из Латвии, чтобы мы наконец это поняли?
Я уверен, что нам нужна такая налоговая система и модель сбора налогов, которая была бы привлекательнее, чем у наших соседей (и одновременно конкурентов). Что бы получилось, если б мы сумели привлечь в страну, например, 1000 хороших программистов? Один такой программист мог бы легко зарабатывать 4000 евро брутто в месяц. Одна тысяча таких программистов означала бы расходы работодателя в размере 60 миллионов евро в год, из которых, при сегодняшних ставках, не меньше 25 миллионов пришлись бы на налоги на рабочую силу.
Так какой же путь мы выберем? Драконовский налог солидарности, при котором ухудшается конкурентоспособность и так не слишком привлекательно налоговой системы страны, а предприниматели вынуждены уходить в тень или вовсе уезжать. Или же создадим конкурентоспособное предложение по налогам, которое позволит привлечь в Латвию инвестиции и новые предприятия?
Для меня этот вопрос — риторический.
