Столь блистательные виктории следовало бы отмечать салютом из артиллерийских орудий. Британских, бэушных, времен Фолклендской войны, купленных за сотни миллионов евро.
И, конечно, бесполезно спрашивать, какое вообще латвийскому государству дело до слов и мнений актера Певцова (ну или певца Газманова, которого когда-то так же храбро не пустили на "Новую волну")? Если Певцов ехал сюда играть в Доме Москвы, а не агитировать за Путина? Если речь вообще об актерах, певцах, стендап-комиках, престидижитаторах, шпрехшталмейстерах — а не о политиках, не о представителях власти? О тех, кто не имеет и в принципе не может иметь практического касательства к действиям Путина и злодейской аннексии Крыма?
Спрашивать об этом так же бесполезно, как искать рациональный смысл в поведении вахтера, отказывавшегося когда-то пускать меня без предъявления пропуска в здание издательского дома, где я работал. Работал я там много лет, и все это время вахтер меня знал, но стоило мне (или любому другому рядовому журналисту) забыть пропуск, как страж проходной, величественно приосанившись и возбужденно блестя глазами, отрубал: "Не пущу!" Прагматического в его поведении не было ничего — это был акт самоутверждения ничтожества, получившего пусть крохотную, пусть распространяющуюся лишь на рядовых бесправных сошек, но ВЛАСТЬ: законную, легитимную, сладостную.
То есть прагматический мотив в составлении черных списков, в показательных задержаниях и запретах на въезд, конечно, есть. Только не на уровне государства, которое оказывается в роли самоутверждающегося (так и тянет сказать: самоудовлетворяющегося) вахтера, — а на уровне конкретного чинуши, демонстрирующего таким образом начальству служебное рвение, на уровне конкретного политика, красующегося (как победитель Газманова Ринкевич) перед избирателем-националистом. Пара-тройка подобных ребят заработала карьерные очки, несколько сотен рижских театралов, возможно, не увидят спектакль Певцова (сам он пока упрямо грозится приехать) — вот и весь реальный результат громкой акции, освещенной в СМИ разных стран.
Ровно та же история — с информационной войной, в рамках которой Латвия отказала в регистрации "Спутнику", пару раз отключила на полгода РТР, отловила в Юрмале Таранову. Эти блестящие операции тянули бы на удушение свободы слова, будь они частью последовательной массированной кампании — но в нынешнем виде, разовом, спорадическом, выглядят абсолютно бессмысленно. Зачем вырубать РТР, если на соседних кнопках гремит все та же путинская пропаганда? Какой смысл грудью вставать и костьми ложиться на пути "Спутника", если для захода на любой самый что ни на есть "крымнашисткий" ресурс латвийскому пользователю достаточно пары кликов? В чем опасность для нашего государства со стороны лично Эллы Тарановой?
Но, опять-таки, все эти действия преследуют не заявленную общую цель (разгром России на информационном поле боя), а негласную, в каждом случае индивидуальную: карьерную и пиаровскую. Раз уж мы сами с собой играем в гибридную войну, пусть она хоть кому-то будет мать родна.
И этому, честно говоря, стоит порадоваться. Нам, латвийским русским. Включая театралов, обломавшихся с Певцовым, и телезрительниц, отлученных было от "Танцев со звездами". Радоваться нам стоит тому, что мы на самом деле не нужны и не интересны нашему государству. Ибо в противном случае Певцовым, Тарановой и полугодовым отключением РТР оно бы не ограничилось.
Гибридные стратегии Латвии — черные списки артистов, "запрещение телевизора" — очень напоминают действия самого ее боевитого из союзников по неофициальной антироссийской коалиции: Украины. С той разницей, что украинское государство, в отличие от латвийского, борется за умы и души своих русскоязычных жителей всерьез. Соответственно, и черные списки деятелей вражеского искусства там длинней, и вражеских каналов в тамошних кабельных сетях нет вовсе.
Там запрещены (лишены прокатных удостоверений) сотни российских фильмов и сериалов, включая мелодрамы, новогодние комедии с Анастасией Заворотнюк и "Физрука". Там чуть было не запретили "Иронию судьбы". Там "создающими угрозу национальной безопасности" на полном серьезе объявлены восемь десятков режиссеров, актеров, певцов: в том числе Олег Табаков, Лев Лещенко и Жерар Депардье. На прошлой неделе пресс-секретарь СБУ без тени улыбки сообщила, что Наташа Королева там — тоже персона нон грата.
Украинская власть исходит из того же постулата (верного), что и латвийская: культурная и информационная связь с российской метрополией — фактор огромной важности для формирования идентичности русской диаспоры. В этом смысле опасны и "Физрук", и Королева, причем много опасней Моторолы и Гиви (не зря беспокоится Служба безпеки). Потому что человек идентифицирует себя не только с теми, кто верит в такие же идеологемы, но в первую очередь с теми, кто смотрит такие же фильмы, слушает такую же попсу, с кем есть о чем поболтать, кто поймет твою шутку, твою цитату.
Вот украинская власть и обрубает упомянутые культурные и информационные связи — пусть не слишком последовательно, но рьяно. Кроме того, там не только лишают русскоязычного зрителя российской пропаганды, но и нацеливают на него свою, ничуть не менее крикливую и оголтелую.
И ведь нельзя не признать: тамошние русскоязычные к данному моменту кардинально отличаются от тутошних. Сужу по своему родному Николаеву — который во времена моего детства был абсолютно русским городом, в нулевых дружно голосовал за "Партию регионов", а теперь почти столь же дружно кроет агрессора-Россию, кровавого Путлера и колорадскую быдловату. Кроет все больше по-русски, но уже далеко не только: тамошняя молодежь ныне массово общается на мове. Потому что русских школ в некогда русском Николаеве нет уже как минимум десять лет. Ни билингвальных, которые так возмущают нас в Латвии, никаких. Только украинские, где преподают только на украинском. И Пушкина изучают лишь несколько произведений. В переводах.
Но это оттого, что националистическое украинское государство действительно хочет, чтобы тамошние русские думали, как украинцы, отождествляли себя только с Украиной, крыли Путлера. А националистическому латвийскому государству ничего такого от здешних русских — от нас — не надо. Мы это государство, его власти, его политиков раздражаем самим фактом своего наличия здесь (на то оно и националистическое) — но мы его не интересуем. В наш адрес привычно брюзжат, нас привычно обвиняют во всех своих бедах, нами попугивают особо нервных и клянутся защитить тех от нас — но все это в своем кругу. Сами по себе мы для государства никакой важности не представляем. Ни обращать нас в свою веру, ни общаться с нами оно не желает.
Это, конечно, обидно. Но стоит иметь в виду, что иначе законопроект о нелояльных учителях был бы не способом одного министра лишний раз помелькать в новостях и потрепать нервы подопечным педагогам — а поводом для массовых кадровых чисток. Что за пресловутыми поправками в Уголовный закон последовали бы многочисленные уголовные дела. Что Певцову не запрещали бы приезжать на здешнюю "Московскую премьеру" — потому что "Премьеру" запретили бы раньше. Вместе со всем Домом Москвы.
