Если с чем-то и можно согласиться в рассуждениях об итогах выборов в Риге с Борисом Цилевичем, то только в том, что вопрос: "Было ли голосование этническим?" очень интересен и важен для понимания политических процессов в нашем обществе. Но если отвечать на него, анализируя факты, то выводы будут противоположны тем, к которым пришел уважаемый политик.
Начну с перечня имен. Раймонд Гайлис, Агрис Америкс, Вита Ермоловича, Айна Крукле, Карлис Стрелис, Янис Шмитс, Юрис Закис, Аусма Цимдиня, Иван Иванов и Геннадий Севастьянов. Этих замечательных, хотя и не слишком известных широким массам людей объединяет то, что они были депутатами правящей коалиции прошлой думы, баллотировались в нынешнюю, но не прошли в нее. Причем Севастьянова из этого списка можно смело вычеркивать: он — первый за чертой. Вероятно, скоро от мандатов откажутся чиновники, которым закон запрещает быть депутатами (Радзевич, Буров), и он попадет в думу. То есть победители потеряли не просто мандаты — они потеряли латышских депутатов и примкнувшего к ним милейшего ветерана Ивана Пимановича Иванова, заседающего аж с 1990 года.
Теперь другой ряд. Ближайшие соратники Нила Ушакова Андрис Америкс и Юрис Радзевич, многолетняя начальница Управления натурализации Эйжения Алдермане, благодаря которой получили гражданство многие нынешние избиратели, полковник-"афганец" Дайнис Турлайс, советский адмирал-политработник Янис Лочмелис, директор инфекционной больницы Байба Розентале, имя которой постоянно полощет латышская пресса. Эти люди как раз прошли в думу. Но вся их биография говорит, что прошли они в основном русскими голосами. Во всяком случае в рядах ни одной из латышских партий никто из них не имел бы шансов — в отличие от перечисленных в прошлом абзаце неудачников.
А теперь объясню, почему так произошло. Для этого надо сравнить результаты нынешних выборов с прошлыми. Не будем оперировать процентами, как это принято, — для наших рассуждений важны абсолютные цифры. Тогда у победителей было 134,1 тысяча голосов, сегодня 127,1 тысяча. "Согласие" вместе с партией Америкса потеряло 7 тысяч голосов — и это именно латышские голоса.
Тут такая особенность. Когда от партии проходит больше половины списка, то личные результаты поневоле достаточно случайны. Ведь нам трудно представить себе избирателя, способного расставить по ранжиру аж 30-40 избранников — хорошо, если ему известен десяток имен. И сейчас разрыв между 20-м по рейтингу кандидатом и последним попавшим в думу 32-м — жалкие 800 плюсиков, чуть больше полпроцента от голосовавших за партию. А Севастьянову особенно обидно — он всего на один голос отстал от проходного места.
Так вот, те самые латышские избиратели, которые тогда у объединения были, а сейчас сплыли, и ставили плюсики своим, продвинув их в депутаты. Смыла этих людей волна антиушаковской пропаганды — и резко обрусела правящая коалиция.
А теперь посчитаем, сколько латышских голосов победители сохранили. У нас в истории было голосование, когда общество вынужденно стало двухобщинным — никакого политического "третьего пола", о котором рассуждает Цилевич, не оставалось. Это прошедший чуть более пяти лет назад референдум о государственном статусе русского языка. Уж тогда мифическим "латвийцам", не относящимся ни к одной из двух лингвистических общин, деваться было некуда, пришлось выбирать.
И вот тогда за русский язык проголосовало в Риге 119,6 тысяч человек. Сейчас за Ушакова-Америкса, напомню, 127,1 тысяча. Трудно представить себе, что кто-то из сторонников русского языка сегодня проголосовал за националистов или даже за Юту Стрике и Мартиньша Бондарса. То есть латышей-избирателей Ушакова остается 7,5 тысяч. На самом деле чуть больше — тысчонку надо накинуть. Среди партий-неудачников этих выборов были две, опирающиеся в основном на русские голоса: "Евроскептики" и "За независимую Латвию". Их избиратели тогда за русский язык голосовали, а сейчас за "Согласие" — нет.
Число избирателей в нашем городе тоже выросло. Тогда было 408,5 тысяч, сейчас — 426,5. Наверное, большая часть из этих 18 тысяч новых избирателей — латыши, переселившиеся в Ригу из провинции. Но разве не приезжают и русскоязычные из Латгалии или Олайне-Саласпилса? Пусть натурализация почти прекратилась, но 2-3 тысячи новограждан за пять лет она дала. Достигли совершеннолетия молодые люди, у которых один из родителей гражданин, заместив своих поумиравших за это время дедушек-неграждан.
В общем, можно принять, что из новых избирателей-рижан 6-8 тысяч русскоязычных. При активности в 58% это 4-5 тысяч русских голосов дополнительно к 2012 году. Производим вычитание и можем огласить итог: за победителей проголосовало от 3,5 до 5 тысяч латышей. Это очень важная часть электората — без них большинства бы не было, дума сошлась бы в клинче и обе стороны принялись перекупать конкурентов. Но в общей массе избирателей согласистов они составляют считанные проценты.
Более того, это в 3-4 раза меньше, чем на прошлых выборах (134,1 — 119,6 = 14,5). И теперь можно смело говорить, что за правящую в думе коалицию среди латышей проголосовали главным образом люди, с нею связанные, — друзья и близкие депутатов и чиновников. "Дамочки, готовые отдаться за трамвайный билет" — так их злобно охарактеризовал тогда Алвис Херманис — больше за Ушакова не голосуют. Одумались…
Кстати, это подтверждается и косвенно. Латышская составляющая думской коалиции — партия "Честь служить Риге". Не так давно она решила выйти на национальный уровень под названием "Честь служить нашей Латвии". Участвовала в выборах во многих самоуправлениях — и потерпела решительное фиаско. Это говорит об одном: партия, обслуживающая и русских, и латышей, избирателю не нужна.
Давайте определимся, по какому признаку расколото наше общество. Разумеется, не по крови — много народу смешанного происхождения. И даже не по родному языку, потому что действительно все больше билингвов, которым и самим трудно сказать, ближе им русский или латышский. Раскол сугубо идеологический.
Есть большинство, которое считает: Латвия — национальное государство, населяющие ее меньшинства представляют этнографический, но не политический интерес. И есть меньшинство, уверенное, что крупная лингвистическая община имеет свои важные интересы и должна быть представлена политически. Референдум о русском языке привел к мобилизации обеих сил и выявил их соотношение: 62% против 38% в отдельно взятой Риге. На этих выборах меньшинство снова полностью собрало все силы и победило. Большинство по разным причинам проиграло.
Характерно, что мощная этническая мобилизация прошла под знаменем "Согласия" исключительно в Риге. В других городах эта партия собрала намного меньше голосов, чем русский язык пять лет назад. Даже в Резекне, где победила с разгромным счетом. А в таких городах, как Лиепая, Елгава, Юрмала — "Согласие" получило половину голосов или даже меньше от тогдашнего результата.
Все это нетрудно объяснить. В Риге действительно на кону стояло очень многое. В Резекне или Даугавилсе, кто бы ни победил, он не будет обижать русскоязычных жителей, ибо их большинство. В других больших городах, наоборот, было очевидно: у власти стоят латыши, они и останутся. Станет ли "Согласие" младшим партнером или не станет, не столь уж важно, никаких революций не предвидится.
А в Риге была реальная опасность того, что к власти придут люди, способные снести памятник Освободителям или начать массово переводить на латышский язык детсады и школы. Реваншистские намерения латышских партий были очень откровенны, и община консолидировалась, как во время голосования за русский язык.
Но вот что интересно: успешную этническую мобилизацию провела партия, которая всячески открещивается от решения национального вопроса, и комментарий одного из ее идеологов Бориса Цилевича это подтверждает. Этот политтехнологический феномен очень интересен. О нем — в следующем материале.
