Директор Национального художественного музея Мара Лаце - против переименования улицы Тургенева в улицу Пурвитиса  (17)

В своем интервью директор Художественного музея выразила тревогу по поводу того, что общество впадает в крайности и быстро принимает непродуманные решения по поводу сноса памятников и переименования улиц. Во всех этих случаях необходимы консультации с экспертами от культуры, которые оценят решения с разных сторон.

"С одной стороны, конечно, бывают ситуации, когда приходится делать очень радикальные вещи, и такая ситуация действительно сложилась, когда общество выразило весьма категоричное мнение по поводу сноса памятника в Узварас парке. Был момент, когда я был против этого сноса — никогда этого не скрывала..." Но поскольку общество все больше склонялось к радикальному решению в связи с войной - фон стал слишком радикальным - пришлось чем-то жертвовать.

Директор Художественного музея призвала оценивать культурную ценность объектов, от которых хотят избавиться. Например, в композиции Узварас парка ее больше всего волновала судьба женской фигуры, созданной Айварсом Гулбисом. Но ничего нельзя было сделать - слишком политизированный объект.

Памятник Пушкину в парке Кронвалда Лаце оценила как "очень слабое скульптурное произведение". При этом она сообщила, что не возражала бы, если бы Пушкин стоял где-нибудь в Риге — против культурных деятелей в целом у нее возражений нет.

Лаце предлагает хорошенько продумать, "что будем делать" с памятником "несчастному Упитису" напротив Дома конгрессов. где сегодня строят новый концертный зал. Было предложение разделить памятник на части. Одна часть — талантливый писатель, другая — слуга советской власти.

"Возможны разные идеи — важно объяснить, зачем это делается и какое послание обществу мы хотим донести, что хотим дать следующим поколениям... - рассуждает Мара Лаце. - То же с идеей не сохранять портрет Смильгиса на фасаде реконструированного Нового Рижского театра. Конечно, его портрет там не нужен — это совершенно другой театр, время и ситуация… Но как это все прокоммуницировано — это меня немного удивляет".

По мнению Лаце, не Сталинская премия решает, возвращать фото на фасад или нет. "Если так смотреть — можно запретить всю культуру и историю культуры советского периода, оставив несколько авторов, которых мы причислим к диссидентам. Но в латвийском искусстве таких почти не было". По ее мнение, советский период слишком близкий и болезненный — мы слишком эмоционально его воспринимаем в свете новых событий.

Мара Лаце сообщила, что и в запасниках музея сохранились портреты Сталина, Ленина, Пельше, которые сохранились, чтобы можно было показывать советский период. "И будет большой ошибкой, если такие экспонаты подчистят", - считает Лаце.

Мару Лаце спросили и про выставку довоенного фарфора латвийских мастеров из уникальной коллекции Петра Авена. В 2014 году на первой выставке миллионера в Мадонском музее присутствовала сама Лаце. Сегодня у Авена хотят отнять гражданство.

Коллекция уникальная — подтверждает Лаце. Но сегодня вопрос отношения к Авену, как к подсанкционной личности. "Сегодня мы ни в коем случае не можем с ним сотрудничать. Но если статус поменяется в позитивном ключе, тогда, конечно, можно вести разговор о возможном сотрудничестве по части экспозиции искусства. Но только если политически этот вопрос будет решен…"

Она пояснила, что меценатов в искусстве не так уж много, а Фонд Авена "Поколение" был видной поддержкой. И у Художественного музея эта поддержка была. Отдельное отношение — к выставке в Огре, которая готовилась уже после начала полномасштабной войны в Украине: "Это было недопустимо ни в коем случае. Сотрудничество с попавшей под санкции персоны у нас запрещено". В итоге, по ее мнению, был практически уничтожен хороший музей.

Лаце сообщила, что понимает сегодняшнее стремление людей отказаться от среды, говорящей о присутствии Российской Империи на территории Латвии, но при этом призывает не принимать скоропалительных и непродуманных решений. Например, в связи с переименованием улиц.

"Хорошо, в Риге может не быть улицы Тургенева — я не понимаю, почему она в свое время тут появилась, - пояснила Мара Лаце. - Но мне очень не нравится, что названия улиц меняются: снимается один культурный работник, пусть он и русской национальности и принадлежащий к русской культуре, и вдруг там появляется имя Вильгельма Пурвитиса, который к этому района не имел никакого отношения. Его Московское предместье ни в коем роде не интересовало — он был "человеком Центра". И если (задаться целью) назвать какую-то улицу его именем — это должно быть определенно в совсем другом районе. Мы (музей) уже высказали письменно свою неудовлетворенность".

Вильгельм Пурвитис (1872 — 1945) - один из трех столпов-основателей латвийского живописного искусства (вместе с Янисом Розенталсом и Йохансом Валтерсом), певец "идеальной Латвии", "анатом снега". Родился на хуторе в Яунпилсе. Закончил Императорскую Санкт-Петербургскую Академию художеств с большой золотой медалью и получив стипендию, чтобы учиться и работать за границей.

Европейским промоутером Пурвитиса был антрепренер Сергей Дягилев. Пурвитис был против связывания искусства и политики, но всегда заботился о продвижении латвийского искусства в мире и в подписании Декларации о независимости Латвии в Национальном театре участвовал лично.

С 1919 по 1944 год Пурвитис возглавлял Художественный музей, - то есть был предшественником Мары Лаце. Пурвитис всегда заботился о том, чтобы латышских художников знали в мире. Тысячи его работ сгорели или пропали без вести, когда художник бежал от советской власти. Умер в Германии, через 50 лет его прах перезахоронили в Риге на Лесном кладбище. (Подробнее о биографии Пурвитиса)

На вопрос Delfi, по какому принципу присваиваются имена улицам города, Рижская дума прислала ответ, что предложить может любой — важно, чтобы комитет рассмотрел и одобрил, а депутаты утвердили. В целом, как отметили представители Думы, в честь определенных имен улицы называют нечасто — слишком неоднозначны биографии у известных людей. Но в данном случае, в связи с агрессией России в Украине, принимаются политические решения.