Как Бульдозер, Борода и Господь родину делили. О чем в своих мемуарах пишет миллионер Юлий Круминьш  (75)

В своей книге бывший "ильгюциемский пацан", а впоследствии миллионер и глава компании Man-Tess (терминал для перекачки нефтепродуктов), которого этой осенью задержало Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией, подробно рассказывает о становлении своего многомиллионного бизнеса, своем участии в экономических и политических процессах страны и излагает свои представления: почему и благодаря кому Латвия оказалась в столь бедственном положении.

За годы независимости мы не навели порядок даже в наиболее важных отраслях — здравоохранении и образовании. Отдали Брюсселю больше независимости, чем от нас требовали. В результате наиболее способные жители уезжают и строят благосостояние других стран. Деревенский люд уезжает в город, а там в большинстве своем пополняет ряды безработных. Село вымирает, как и вся страна.

Читаю демографические прогнозы ООН. Специалисты считают, что приблизительно лет через 30 количество жителей в Европе сократится на 25%. Что останется от Латвии? Нам придется принимать у себя искателей счастья из стран с чужой для нас культурой и верой. Будем строить для них мечети и учить говорить на госязыке. Кое-кто может возразить, что я рисую будущее в слишком темных тонах, но я просто складываю факты. Недавно читал, что комиссия Европарламента, которая исследует уровень коррупции в странах ЕС, пришла к выводу, что в Латвии ежегодно воруют — внимание! — от 3,5 до 5 миллиардов евро, а весь государственный бюджет составляет 7 миллиардов евро. И что, вы думаете? На следующий день создали комиссию для поиска воров? Нет!.. Если бы я так сильно не любил ее (Латвию), то и в самом деле хотелось бы воскликнуть: "Остановите Латвию, я хочу выйти"!

"На самом деле была разработана целая система воровства, — пишет Круминьш. — Часть "Вентспилс нафта" принадлежала государству, остальная ЛНТ. Вокруг "Вентспилс нафта" возникло несколько компаний, состоящих из приближенных лиц, в основном вентспилсских. Договоры на перевалку клиенты могли заключать только с ними. Эти компании оставляли себе всю прибыль, а "Вентспилс нафте" платили только себестоимость. Из примерно пяти долларов прибыли на "Вентспилс нафту" уходил лишь один, а четыре оставляли себе… Дивиденды я получил всего раз — 15 тысяч долларов… За это время Лемберг успел приватизировать "Латвийское пароходство", Дом печати и Андрейосту… Получается, что я его спонсировал.

В 2000 году я планировал приступить к строительству своего терминала на Кундзиньсале… Мне требовалось еще около пяти миллионов долларов. Поехал к Айвару Лембергу. — Я тебе больше не нужен, все приватизировано, будь так любезен, верни мне пять вложенных миллионов и расстанемся друзьями, — сказал я. — Сейчас не могу, — ответил он. — Я тебе позвоню! С тех пор он так и не позвонил и на мои звонки не отвечал…" В итоге, по словам Круминьша, вернуть свое ему удалось только когда прокуратура начала собирать на Лемберга материалы о том, как "Вентспилс нафта" была украдена у Латвии". Юлий передал правоохранительным органам, что у него было. И получил назад свои пять миллионов. Естественно, безо всяких дивидендов, которые, по подсчетам Круминьша, на тот момент составили 7,5 миллионов долларов.

"Как его (Лемберга) только не называют: Наполеоном, Шляпой, Герцогом. Но на мой взгляд, он просто бандит, который, будучи еще партсекретарем, в смутное время устроился мэром Вентспилса, который был золотой жилой латвийского транзита. Переваливалась нефть, калийная соль и многие другие транзитные грузы. У Вентспилса были хорошие отношения с Россией, но за 25 лет бывший партийный функционер сумел все это потерять. Сначала нефть, затем калий, а теперь уже Россия заявила, что прекращает отгрузку всех нефтепродуктов…"

"Может быть, если бы Лемберг был повыше ростом и чуточку дальше видел, то я на 99% уверен, что Россия не стала бы развивать в Петербурге свой терминал и что русские по этой земле проложили бы еще три трубы, и, возможно, газовая труба NordStream тоже пошла бы из России в Вентспилс и далее в Германию, в Европу. И тогда он действительно стал бы Герцогом, а его денежная единица — вент — была бы в цене".

"У нас в Латвии нет ни нефти, ни газа, ни золота, у нас есть наши богатства — деревья, работящий народ, и одним из наших самых больших богатств является географическое местоположение. У нас самые большие и самые хорошие порты по сравнению с соседними Литвой и Эстонией, но наше несчастье в том, что у нас нет президента ассоциации транзита. Нет, он конечно же есть — это Лембергс, однако, вместо того, чтобы конкурировать с литовцами, эстонцами и финнами, он конкурирует с Ригой и Лиепаей".

"Это ирония судьбы: человек, который в свое время проголосовал за независимость Латвии, все эти годы разрушал ее своими преступными действиями. Естественно, он это делает, замотавшись в красно-бело-красный флаг, выступая по телевидению и указывая своим красно-бело-красным пальцем на недостатки других и контролируя СМИ. Красивые слова, сказанные на публику, тонут в тени его преступлений".

"В том-то и есть самое большое несчастье: чтобы стать богатым, а таким он и является — богатейшим человеком в стране, он остальной слой населения загнал в бедность. Я должен на все 100% согласиться со сказанным Вилисом Криштопансом — что мы живем в стране дураков, потому что у Лемберга на сей момент самый высокий в Латвии рейтинг популярности в обществе".

Благодаря заботам последней в Латвию пришли Neste и Statoil (ранее Круминьш пишет, что Вайра не понимала, что "норвежцы" черпают нефть из той же бочки — российской, — прим. Ред.), которым был дан зеленый свет для строительства терминала в Ринужи, из-за чего у "Вентспилс нафта" значительно упал оборот. Руководителем Statoil был назначен лояльный по отношению к Шкеле Карлис Микельсонс, спустя несколько лет ставший лояльным Шкеле руководителем Latvenergo".

"Первая схватка у меня со Шкеле произошла, когда он стал премьером, примерно в 1998 году. После прихода Шкеле к власти мое предприятие Man-Tess участвовало во всех конкурсах на право поставки горючего латвийским предприятиям… Я побеждал в этих конкурсах, потому что у меня была самая выгодная позиция: мой терминал находится в самом центре Риги, и я мог дать и обеспечить самые низкие цены. Когда Андрис Шкеле стал премьером, а я выиграл очередной конкурс, мне позвонил тогдашний министр обороны, теперь уже покойный Андрей Крастиньш и подтвердил, что я выиграл, но добавил, что с трудностями. Я сначала не понял — с какими трудностями?..

Лишь на следующий день мне все объяснил Дайнис Турлайс, в то время министр внутренних дел, только что вернувшийся от премьера, который завел обыкновение по понедельникам завтракать вместе со своими министрами в Кабинете министров. Турлайс и сказал, что мне пора сушить сухари, потому что меня сажают в тюрьму. Во время этого завтрака его начальник потребовал, чтобы Круминьша посадили, на что Турлайс ему (Шкеле) ответил примерно так: о твоих делишках, Андрис, у меня гораздо больше информации, и тогда вы можете оба сесть. Как я понимаю, Шкеле прямо или косвенно принадлежали доли капитала Kurzemes nafta в Салдусе, которая тоже участвовала в конкурсе и хотела выиграть эту госзакупку…"

Круминьш описывает, как из него вымогали два миллиона, чтобы решение по строительству терминала в Кундзиньсале было положительным: "На встрече я узнал, что Эдмунд Крастиньш, бывший в то время руководителем Управления развития Рижской думы, потребовал от Логинова (главы Рижского порта), чтобы с меня взяли два миллиона долларов, если я хочу строить терминал на Кундзиньсале…" По словам Круминьша, он отказался давать деньги заранее, несмотря на то что его товарищи Юрис Савицкис и Айнар Гулбис советовали "дай лучше сразу, мы Бороду знаем". В итоге терминал так и не был построен.

"Шлесерс мне понравился, и я ему поверил. Когда он меня кинул, подумал: все, больше никому не будут помогать. Но тогда, в 1998 году, при поддержке стивидоров "Новая партия" прошла в Сейм, и Раймонд Паулс — тоже. Там он, естественно, и остался. Я понял, что "Вернисаж" без Паулса мне не нужен. Появился покупатель, и я его продал. Мечта о восстановлении "Вернисажа" и парка была осуществлена. В общей сложности в этот проект я вложил 12 миллионов долларов".

Обратился к Вилису Криштопансу, чтобы решить проблему… Возникшие вопросы были решены, мне разрешили работать, но с условием: три года я должен платить зарплату в 300 латов тевземцу Юрису Добелису. И так господин Добелис три года ежемесячно усердно приходил в Man-Tess и получал 300 латов у моего бухгалтера Степиньша. Как-то раз, проходя мимо охранного поста, услышал, что работники смеются во весь голос. Заглянул. Они мне показывают записи камер видеонаблюдения с коридоров — Добелис выходит в коридор из бухгалтерии и тщательно пересчитывает полученные деньги…"

"Самых активных из ТБ/ДННЛ хочу похвалить как стражей латышской среды и языка. Если Латвию строить согласно их прагматическим понятиям, нам придется жить как в Этнографическом музее. Эти люди строят заборы прошлого вокруг всех мечтаний о будущем. Сегодня необходимо понять стремительный мир, чтобы принимать современные решения, или нам придется жить в одной из самых бедных стран Евросоюза, пока мы этому не научимся".

"К сожалению, ТБ/ДННЛ не меняется со временем — все еще это политическая сила, которая паразитирует за счет общества, манипулируя патриотизмом латышей. Это злокачественная опухоль, которую необходимо вырезать из правительства Латвии. Когда по телевизору смотрю, как Роберт Зиле, бывший предприниматель, который взял в кредит миллион на развитие ООО "Гауяс гранула" и стал банкротом, а теперь учит, как строить экономику Латвии и привлекать инвестиции, хочется запустить в телевизор тапочком".

"Да и новые члены — Райвис Дзинтарс, Имант Парадниекс и все остальные ничего не сделали ради того, чтобы Латвия стала богаче. Композитор Имант Калниньш несколько лет провел в этом объединении, но ушел, признав, что методы, какими политическая элита использует понятия "национализм" и "патриотизм", для него неприемлемы. Эта политическая сила увлекается демагогией и пугает патриотов Латвии лозунгом "Русские идут!".

В 2014 году пополнение списка состоялась буквально за пару дней до начала популярного музыкального конкурса "Новая волна". Неужели Ринкевич за полгода до этого не знал, что эти люди — "певцы Путина"? Разумеется, я не поддерживаю экспансию России в Украине, это неразумная политика XXI века, ведь любая война — это трагедия и недопустимое варварство. Но эскалация конфликта между Латвией и Россией запретом на въезд? На мой взгляд, это глупо… Думаю, включение музыкантов в список нежелательных лиц была предвыборной "показухой" Ринкевича…"

"В каждом королевстве такой король, которого заслуживает народ. Не знаю, за какие грехи или заслуги Латвии дан такой министр, как Эдгар Ринкевич, об этом будут судить историки. Но сходство с министром пропаганды Адольфа, того, что с усиками, трудно не заметить. Этот человек тоже мешает культуру с политикой. Чего так боялся идеолог Гитлера, понятно. Не знаю, чего боится Ринкевич. Для Ринкевича Россия всегда была идеологической куклой, а не реальным соседом. С куклами играют, а с соседями дружат".

"И еще кое-какие раздумья об Эдгаре Ринкевиче. Почему он о своем "выходе из шкафа" сообщил только после выборов в Сейм? До этого было страшно, что избиратели не поймут и не проголосуют? Много споров было о том, что такое гомосексуализм — врожденное свойство или распущенность. Я считаю, что подобные дискуссии похожи на споры о том, не аморально ли быть левшой…"

"Под эгидой общей внешней политики и политики безопасности увлеченно голосовали за введение санкций против России. Теперь нетерпеливо ждем, как санкции будут больно бить по русским. И пустяки, что у самих все болит, что выстрелили себе в ногу, урезав объем экспорта, от чего страдают и производители, и крестьяне. Главный принцип: выколю себе глаз, чтоб у тещи был зять кривой".

"Когда Репше спросил, как он мог бы мне помочь, я ему ответил: пожалуйста, просто не мешайте мне работать!"

"Большие партийные бонзы любят крылатые фразы. Горбачев — "процесс пошел", Черномырдин — "хотелось, как лучше, получилось, как всегда", Биркавс — "пожиратели салаки", Криштопанс — "народ дураков". Крылатая фраза Репше — "как можно было не обещать!" И "Новое время" обещало. Обещало всем: "Государство бесплатно застрахует твое здоровье", "Твои дети получат образование независимо от твоих доходов".

"Некоторое время Репше коллекционировал пистолеты и револьверы. Один сотрудник банка рассказывал, как Эйнар часами тренировался для съемок в ковбойских фильмах: быстро вытащить ствол из кобуры и имитировать стрельбу. А потом старался так же быстро засунуть оружие в кобуру. Прямо как в фильме! Это правдивая история".

"Гунар Каткевич, бывший в то время директором Рижского цирка, …договорился, что днем приедет с Глобой ко мне на обед Балтэзерс… Глоба поколдовал-поколдовал, а потом выдал. Следующим президентом станет мужчина — либо рожденный в год Лошади, либо с лошадиной фамилией, либо похожий на лошадь… Так и получилось, что следующий президент действительно был связан с конской упряжью: слово "Zatlers" означает "седельных дел мастер".

"Когда бывший президент Валдис Затлерс основал свою "Партию реформ Затлерса", я пожертвовал на его будущую политическую силу. Если правильно помню, там было около 8 тысяч латов. Мы, предприниматели, часто делимся с партиями, и про себя могу сказать: я не надеюсь, что на эти деньги кто-то будет лоббировать мои интересы. Прошу лишь об одном: не мешайте работать".

"28 мая 2011 года Валдис Затлерс инициировал роспуск Сейма, и я был среди тех, кто поддержал этот шаг. Считаю, что с Атмоды до 2000 года Латвия развивалась весьма стремительно. А вот с 2002 года и по сей день мы падаем все ниже и ниже… Началось с того, что к власти пришел Эйнар Репше и испоганил много хороших вещей, перед этим бесцеремонно затребовав себе миллион. Потом пришли три А, которые только тем и занимались, что решали, кто и что будет строить, кто и что будет приватизировать…"

"Когда Валдис Затлерс инициировал роспуск Сейма, я в нем разглядел своего политического единомышленника. Уже потом, когда Сейм был распущен, прошли внеочередные выборы и начали формировать новое правительство, я попросил Затлерса, …, чтобы он взял в правительство и "Согласие". В этой партии фактически нет ни одного министра, но она, постоянно находясь в оппозиции, наращивает мускулы. Они остаются невинными, а коалиция получает все упреки за отсутствие умения руководить страной.

Если бы Затлерс и "Единство" взяли "Согласие" в правительство, ничего бы уже, честно говоря, не изменилось, потому что — как я уже говорил — в нем нет министров. За исключением Нила Ушакова и Андрея Клементьева, в "Согласии" нет личностей! После такого провала у "Согласия" будет не больше десяти — двенадцати голосов… Русский менталитет недооценивают. Латыши еще как-нибудь пожалеют неудачников, а русские — нет. Они от неудачников отгораживаются, а выпадение из правительства стало бы огромной неудачей. Но пара плюсов могла получиться: "Согласие" или цивилизовалось бы, или попало бы в категорию неудачников, которых никто не ценит. Но мы об этом теперь можем только гадать. Общая ситуация аналогична нашим отношениям с Россией".

"В течение нескольких лет с приятным удивлением постоянно следил за новостями о том, как Госконтроль публикует информацию о нецелесообразном использовании средств в том или ином государственном учреждении. Я был уверен — с таким отношением и хваткой можно привести в порядок любую компанию, даже страну.

Когда Ингуна Судраба закончила работу в Госконтроле, я предложил ей работу в частном секторе с зарплатой 5000 евро в месяц. Она сказала — спасибо, очень приятно, но я к вам не пойду. Судраба объяснила свой отказ так: она в Госконтроле проработала восемь лет, она видела, как государство нецелесообразно расходует миллиарды евро, например, за счет строительства "золотого моста" через Даугаву или "продажи" банка Parex и так далее. Поэтому она хочет создать партию, пойти в политику, и она знает, что делать, чтобы государство не теряло большие деньги.

Мне понравилось, как Ингуна подошла к делу. Она сказала, что знает, что нужно делать в стране. Она сказала, что знает: в стране были разворованы миллионы. Если эти деньги будут возвращены государству, то этого хватит и на медицину, и на пенсии, и на образование. Хорошо, сказал я: иди в политику. Ты хочешь помочь Латвии, я тоже хочу помочь Латвии, а если кто-то сделает это вместо меня, так даже лучше… я тебе помогу.

Ингуна Судраба партию создала, и теперь все зависело только от нее самой, от того, как она вместе со своими единомышленниками сможет укрепить политическое образование "От сердца — Латвии". Я был уверен, что она получит от 13 до 18 мест в парламенте, а потом вместе с "Единством" и "Крестьянами" сформирует правительство и выкинет этих кретинов — тевземцев".

"Многие считали, что я лично дал Ингуне денег. Нет, было не так. Ко мне пришла Ингуна, я созвал несколько десятков стивидоров, было очень много людей, которые дали деньги, потому что верили, что Ингуна сможет изменить ситуацию в стране… На выборах она получила столько, сколько получила. Я считаю, что в немалой мере потому, что незадолго до выборов ее представили чуть ли не вражеским шпионом. Ей не хватало коммуникации с народом и СМИ. Ингуна умная, честная и работоспособная — таких людей немного. Я быстро понял, что она еще не доросла до лидера, но она учится. Я желаю Ингуне удачи!"

"Поддерживая Ингуну, я был уверен, что она идет в политику с сильной командой, по крайней мере, с какими-нибудь сподвижниками. Но все было не так. Не было главного условия — отраслевых профессионалов, которые могли бы развивать соответствующие отрасли народного хозяйства. Похоже, Ингуна думала, что работа в партии сродни работе в госучреждении, где за восемь часов в день платят жалованье, но это не так. Я никогда не жалею о том, что сделал, в этом случае тоже. Возможно, я продолжу поддерживать политические усилия Ингуны, но лишь при условии, что "От сердца — Латвии" создаст профессиональную многостороннюю команду. Потому что есть люди, которые хотят работать на пользу Латвии, но они не желают подорвать свою репутацию из-за тех несуразиц, что происходят в нашем правительстве и политике".

"Поначалу я сомневался, поскольку раньше имел неприятный опыт сотрудничества с юрмальскими чиновниками, которые постоянно ставили палки в колеса моим проектам.. В свое время гостиницу Alve на улице Йомас мне разрешили построить только после того, как я принял активное участие и пожертвовал на работы по восстановлению концертного зала в Дзинтари… Позвонил в офис мэра, и уже на следующий день мне назначили встречу. Гатис Трукснис только радовался, что кто-то хочет благоустроить захиревшие трущобные кварталы и оборудовать там гостевые дома. Мэр созвал заседание депутатов, и все единогласно проголосовали "за".

Конечно, у Труксниса есть свои недостатки, но он очень конструктивный и нацеленный на развитие. Такой же Марис Митревичс в Сигулде, и таким же когда-то был Андрис Берзиньш в Риге. Лучших мэров в этих городах не было. Конечно, и в процессе оформления, и в строительном проекте гостевых домов в Юрмале было много препятствий, но были они не со стороны думы".

"С 2008 года я на пенсии и лично больше не занимаюсь никакой хозяйственной деятельностью. Однако, несмотря на это, меня задержали… Выяснилось, что БПБК меня уже давно выслеживало. Слушали мои телефонные разговоры, читали мою почту, смотрели в мою жизнь через замочную скважину. Омерзительное ощущение, знаете ли, осознавать, что кто-то своим поганым ухом слушает твои самые личные разговоры…"

Когда мы туда уже были приняты, можно было начинать возврат к старому — к кретинам на самых ответственных должностях и к людям из судебной системы со скелетами в шкафах. Поскольку у самой организации с силой духа наблюдаются проблемы, то в дело идет один из примитивнейших инстинктов — унижение человека. Униженный человек лучше не становится. А еще, униженный когда-нибудь выйдет на свободу".

"Я считаю, что БПБК — не учреждение, стоящее на страже справедливости, а репрессивная структура, которая выполняет заказы политических партий, ее используют для устрашения своих противников и прикрытия своих делишек. Иными словами, эдакое агентство, предоставляющее политической элите конкретные услуги, в том числе и за мои, как налогоплательщика, деньги".

"С самого начала БПБК было и остается политизированным учреждением… В лидеры выдвигались поддерживаемые "Единством" сотрудники БПБК, потому что у самой многочисленной партии имеется наибольший финансовый и политический ресурс для поддержки "своих". Но разве в "Единстве" нет никого, кого можно было бы привлечь к ответственности за присвоение государственных активов? Вопиющие примеры: несоразмерные затраты на постройку Южного моста или продажа банка Citadele за бесценок — за сумму, которую в свое время государство заняло, чтобы вложить в спасение банка, т. е., за 74,7 миллиона евро. При том что собственный капитал банка на момент продажи составлял 160 миллионов евро, активы — 2,8 миллиарда евро и быстрорастущие показатели прибыли".

"Запутавшееся в политических интригах БПБК дела расследует выборочно — своих не трогает, а тем, кто связан с конкурентами, могут испортить жизнь на ровном месте. Многие громко начатые дела до суда так и не дошли, были прекращены за отсутствием улик там же в бюро или в Прокуратуре. Я поддерживаю конструктивные идеи о реструктуризации БПБК… Не получится эффективно бороться с теми, чьи заботливые руки тебя кормят. Такой БПБК не уменьшает ряды коррупционеров, скорее, укрепляет и увеличивает".