Приехав в Ригу для встреч с читателями — в магазине-кафе Polaris и в киноконцертном зале Splendid Palace — писатель, критик и журналист Дмитрий Быков сразу поставил жесткое условие: вопросов о политике, рижских делах, личной жизни, смысле жизни, гендерных проблемах и национальных вопросах — не задавать. Впрочем, в перспективе ряд запретов снял, а некоторые сам нарушил. Портал Delfi публикует рассуждения Быкова на важные темы, поднятые рижскими читателями.
Изначально лекцию "Зачем нам классика" Дмитрий Быков должен был читать в Риге 21 апреля, но за несколько дней до этого попал в больницу, где его ввели в искусственную кому. Благополучно вернув здоровье, писатель явно не любит вспоминать о случившемся. На заданный рижскими читателями вопрос, не считает ли он, что "такие звоночки бывают не зря", ответил резко:
"Такие звоночки бывают ЗРЯ. Само слово "звоночек" — одно из тех, которые я не люблю. Как и слова "англосаксы" и "русофобский". Звоночки — это когда некоторые люди жаждут, чтобы я умер поскорее, и меня предупредили о конце. Должен вас огорчить — вам не светит. Во-первых, я намерен жить долго. Во-вторых, обследование в больнице выявило практически полное мое здоровье. Ну бывают пищевые отравления и небольшие города, вроде Уфы, где очень мало событий — отравление столичного журналиста там становится сенсацией и поводом для многочисленных репортажей…"
Свою неувядаемую витальность писатель иллюстрировал историей: "Когда я лежал в ожидании выписки (из больницы), Катька (прозаик Екатерина Теймуразовна Кевхишвили, - прим. ред.) — это жена — сообщила, что отменились мои гастроли в Германии, которые должны были начаться 1 мая. Их решили перенести на осень… Узнав об отмене, я испытал первый в жизни сильный приступ аритмии. И тогда мой врач сказал замечательную фразу: "Неужели вам, как поэту, не стыдно будет помереть от жадности!" После чего сердечный ритм быстро нормализовался. Так, я впервые узнал, как это бывает, когда "жаба душит". Гастроли прошли и даже расширились — три недели я ездил по Германии. Бабки получены, а аритмия с тех пор не посещала меня…"
- "Сборник лекций по литературе" — выступления разных лет в лектории "Прямая речь" для "среднего слушателя, не особо отягощенного образованием": "Читать их легко, усваивать приятно, запомнить несложно".
- "Заразные годы" — стишки из "Новой газеты" за последние 15 лет, поэтическая хроника эпохи за разные годы: "Все, о чем рассказывают стихами, становится красивым, притягательным и даже историческим — это попытка облагородить современность".
- "Сентиментальный марш" — первая половина двухтомника о шестидесятниках, собранная из статей последних лет.
О чем говорил Быков в Риге — на лекции и открытом уроке?
О последних нобелевских лауреатах. У Ольги Токарчук есть несколько хороших рассказов. У Хандке нет. Петер Хандке — классический пример современного европейского прозаика: человека умеренно оппозиционных большинству взглядов (имею ввиду его защиту Сербии) и полностью лишенного какого-либо дара описывать вещи. "Страх вратаря перед одиннадцатиметровым" (1970) был последним романом, в котором заметны какие-то черты дарования… Но он человек немолодой, заслуживающий сочувствия и сострадания — поздравим его. Ольга Токарчук талантливый человек, но на фоне современной русской литературы выглядит вторично.
О Захаре Прилепине в литературе и театре. Как я уже сказал, прошу не упоминать мертвых. О мертвых — или хорошо, или ничего. Этот человек духовно умер для меня. Как и этот театр (в прошлом году Прилепин был назначен худруком МХАТ им. Горького, — прим. Ред.).
О новом стандарте русского языка и литературы для школ нацменьшинств (7-9-й классы — три часа, с 10-го класса — по желанию.) Я понял, что способ нравиться людям — только один: надо говорить то, что они хотят от тебя услышать. Считаю, что изучение литературы способствует морали и повышает интеллект. Чем больше времени отводится на изучение литературы, тем это лучше. Кроме того, я считаю, что убивать детей — нехорошо, а добро — это прекрасно.
О латышских классиках — кто они по версии Быкова. Вилис Лацис, Ян Райнис, Юозас Будрайтис. Зря смеетесь, Юозас не только артист прекрасный — он замечательный поэт, очень хорошие стихи пишет… Я читал в детстве "Бескрылых птиц" — мне эта книга очень нравилась. Но я ее читал потому, что был страстным читателем советской прозы — ничего другого не было.
О современных латвийских авторах, которых читает. Алексей Евдокимов — блестящий писатель. Еще мне нравятся стихи автора, который пишет под псевдонимом Ананастя Ананасова…
Большую роль в моей жизни сыграли книги Тихона Семушкина "Алитет уходит в горы", Кальма "Черная Салли" о восстании Джона Брауна — я все время думал, если негры так борются за свою свободу, то почему же мы в нашем 3б классе позволяем с собой все это делать.
5 любимых книг Дмитрия Быкова
- "Легенда об Уленшпигеле" Шарля де Костера
- "Исповедь" блаженного Августина,
- "Потерянный дом" Александра Житинского,
- "Анна Каренина" Льва Толстого,
- "Человек, который был четвергом" Честертона.
О том, как становятся классиками. Чтобы стать классиком, надо уловить нравственный код своего народа — особенности его этики, которые не совпадают с остальными. Русская этика в русской классике, очень своеобразна. К примеру, Пушкин утверждал, что мстительность есть добродетель христианская. Для традиционного христианства это очень ново. Труд, с точки зрения Толстого, вреден — он не облагораживает человека, а огрубляет его душу и заставляет отвлечься от проблем духовных. Деньги, с точки зрения русской классики — это вовсе не поощрение и не наказание, а признак силы вашей души. Если вы сильный человек — у вас есть деньги. И это никак не коррелирует с вашими нравственными качествами.
О том, надо ли умереть, чтобы стать классиком? Совершенно необязательно. Я, например, живехонек. И надеюсь продолжить это состояние.
Об отличии человека, который читает классику, от того, который ее не читает… У него в запасе есть простые приемы противостояния жизни. Кто не читал классику — у того их нет. В свое время Михаил Горбачев сказал замечательную фразу: "Чтобы противостоять невзгодам дня, можно сделать зарядку, выпить стакан апельсинового сока и почитать хорошую литературу". У меня в детстве с апельсиновым соком были проблемы, зарядку делать было лень — я читал классику, что меня и сформировало. Это лучше зарядки и точно надежнее сока. Классика — это такая аптечка тактик и практик духовного сопротивления. Если их у вас нет — вы гораздо более уязвимы.
О том, помогает ли классика выжить в современном мире? Мне — безусловно, да. Насчет вас я неуверен.
О том, как взрослому человеку начать читать литературу. Методический совет один: найдите вашу самую значимую проблему и читайте об этом. Если это нехватка денег — это Островский и Писемский, если это педофилия, то Достоевский, если это нерешительность и одиночество — Тургенев, если это семейная проблема — Толстой, если отсутствие гармонии в личной жизни — Пушкин, если ненависть к окружающим — Щедрин, если вы человек, который живет во враждебной среде и при этом должен держать лицо — Набоков, это навыки поведения в аду…
О том, как жить русским людям в эмиграции (в это помогает чтение Набокова). Живете вы русскоязычным изгоем в европейской стране — делайте это так, чтобы все европейцы страстно завидовали вам, принадлежащему к русской культуре, а не пытайтесь рассказывать о том, как вас угнетают и какой вы бедный. Прекрасный навык! Лучше пусть вас называют снобом, чем мелким пакостником и кляузником, лучше пусть вам завидуют, чем вас жалеют.
О готовности школьника к серьезной классике. Только ребенок к ней и готов — школьник сталкивается с самыми серьезными и масштабными проблемами, в отличие от нас, которые думают в основном о двух вещах — бабках и здоровье.
Об устройстве Российского государства. Слишком просто было бы отсчитывать отрицательный отбор с 1917 года. Отрицательная селекция пошла давно. Русское государство всегда строилось по принципу… У Лидии Либединской был такой рассказ: дети назначают Ваню директором во время игры, потому что он всем мешает — его сажают на табуретку и назначают начальником. Также обстоит дело и с русским начальством, которое назначают по принципу, чтобы не мешали жить.
То есть изначальная идея — огромная воздушная подушка между страной и начальством. Политическая система устроена так, чтобы не мешать людям жить и заниматься чем-то более важным. Российский сантехник всегда занят чем-то более важным, чем ремонт, и когда к врачу приходишь, всегда ощущение, что своими болячками отвлекаешь от какого-то самого главного дела… Мол, отстань от меня и не гони волну!
