Как раскрутить пустое зеленое место? Михаил Хазан и 7 жестких вопросов о депопуляции Латвии  (108)

На латвийский рынок труда уже вышло поколение, рожденное в самые плодовитые 1980-е годы. Сейчас пришел черед 1990-х, и рабочих рук уже не хватает. Можно утешать себя тем, что так много работников физического труда уже не потребуется — вместо них рано или поздно будут трудиться роботы. Но все же непонятно, кто будет оплачивать всю нашу дорогую инфраструктуру и зарабатывать на будущие пенсии? Профессор ЛУ Михаил Хазан — один из главных латвийских экспертов в области демографии — полагает, что общий ответ на этот вопрос прост: если мы хотим жить — надо меняться.

- Экономист и экс-министр экономики Латвии Вячеслав Домбровский в колонке для Delfi приводит цифры: "Каждый месяц число жителей Латвии сокращается на 900 человек". Это минус человек в час…

- …На самом деле — сильно больше! По моим подсчетам, официальная статистика существенно ошибается. Она считает число убывших, как "уехавшие минус приехавшие", при этом недооценивает число уехавших и переоценивает — приехавших. А надо ведь еще учитывать, что дети, которые рождаются за границей, а потом регистрируются здесь — они тоже не приехавшие, а уехавшие.

По последним официально доступным данным, в 2016 году из страны уехало более 12 000 человек, это 33,5 человека в день. За 3 часа — 4 человека. По моим данным, чистый отъезд — около 18 тысяч в год, то есть мы теряем около двух человек в час. Плюс естественная убыль населения. И по обоим параметрам Латвия, Литва и Болгария выглядят существенно хуже, чем все остальные страны ЕС.

- Что это значит для такой небольшой страны, как Латвия?

- Самое печальное, что уезжают преимущественно люди активного возраста. Это ухудшает структуру населения с точки зрения экономики, снижает перспективы для инвестиций (понятно, что тут нелегко найти работников). Все труднее, особенно в малых самоуправлениях, поддерживать социальную инфраструктуру — школы, больницы…

Также все дороже содержать техническую инфраструктуру — газ, водa, электричество и т. д. У этих сооружений есть постоянные издержки на содержание (осмoтр, починку, модернизацию), а чем меньше людей, тем дороже каждому за это платить. Эта тема актуализировалась в свете прозвучавших недавно новостей о постоянной плате за подключение к газу независимо от потребления, а ранее — к электричеству. И такие платежи будут расти.

- Понятно, что трубы и котлы содержать надо — тут никуда не деться. Но совсем непонятно, зачем нам содержать один из самых больших (в пересчете на душу населения) в Европе бюрократических аппаратов…

- Зато ясно, что сам по себе он не сократится. Тут должны быть осознанные меры и стратегические решения, в том числе по передачe в будущем части функций от госчиновников в частный сектор, общественные организации или по комбинациям того и другого. Для всего этого нужна политическая воля, но кто будет резать свой электорат?

- Может, Евросоюз спустит нам стандарты по числу чиновников на душу населения?

- Возможно. Есть так называемые специфические рекомендации Еврокомиссии для отдельных стран. Латвия их получает, в основном в социальной сфере и здравоохранении. Не исключено, что и на этот перекос обратят внимание. Тем более что в ЕС есть тенденция к усилению централизации. Какие-то функции от каждой страны могут уйти в общие евроструктуры. Но это небыстрый процесс, требующий консенсуса всех стран.

- Тут еще и Банк Латвии забил тревогу: резко сокращаются потоки денег в Латвию из эмиграции. С чем это связано и чем чревато?

- С тем, что люди уезжают семьями — им больше некому присылать деньги в Латвию. Значит, притока этих денег в экономику не будет.

- Есть ли в нашей депопуляции некие плюсы? Например, из разряда "меньше народа — больше кислорода". Когда пять лет назад Латвию назвали второй по зелености страной после Швейцарии, были призывы сделать на этом деньги. Но почему-то пока ничего не слышно о "зеленой истории успеха"…

- Если говорить о туризме, то раскрутить пустое "зеленое место" не очень просто. Если же говорить о месте жительства для пенсионеров, то судя по нашим опросам, существенный процент эмигрировавших из Латвии людей и вправду выразили желания приехать сюда жить на свои европейские пенсии…

- Ну, почему только пенсионеров? Сейчас появляется все больше профессий, не связанных с местом жительства — интернет стирает границы. Те же айтишники!

- Это да. Но все равно для проживания тут кого бы то ни было должна быть некая масса людей, которая поддерживает в культурном состоянии малонаселенную территорию, обеспечивает социальные услуги, следит за инфраструктурой. Плотность таких людей не может быть критически низкой.

- Еще одна активно продвигаемая мысль: все, кто хотели, уже уехали, вот-вот убыль населения начнет стремительно… убывать. Не все так страшно!

- Уже не первый год говорят, что вот-вот эмиграция встанет. И вправду, в 2016 году тенденция отъездов немного замедлилась, но более свежие данные этого не подтверждают. Логично, что отъездов станет поменьше, но не так резко, как это хотелось бы преподнести нашим чиновникам. Причина замедления темпов эмиграции — рост латвийских зарплат, которые подтягиваются к средневропейским. Не у всех, конечно.

Беда в том, что чем меньше потребителей, тем выше становятся все цены — это хорошо видно на примере стоимости лекарств, а также электричества, газа и так далее… Пока инфляция прогнозируется 3-4%, но она считается на основе много лет не менявшейся потребительской корзины, которую Минблаг давно хочет сменить. В итоге покупательная способность зарплаты растет не так уж и быстро. Не удивительно, что процент желающей уехать молодежи по-прежнему высок.

- Нас все время ободряют, что налоги в Латвии ниже, чем во многих европейских странах. Увы, не всегда ясно, на что мы их платим. С такой демографией надеяться на пенсию, хоть приблизительно стремящуюся к европейской, не приходится…

- Да, пока с этим не очень хорошо. Прогнозируется, что стабильность системы не позволит ей рухнуть, но пока не видно, откуда объему пенсий вырасти. На сегодня Латвия по пенсиям — в хвосте ЕС. Даже не в абсолютных числах, а в отношении к ВВП. Очень много чрезмерно низких и социальных пенсий. Все время обещают сделать политические шаги по увеличению минимального дохода и пособий, что потянет и рост пенсий, но Минблаг с этой инициативой бьется с 2014 года. Реально она не дошла даже до обсуждения в правительстве. Надежда есть — все же сейчас идет экономический рост, но в связи с отъездом налогоплательщиков — все неясно.

- Правительство время от времени выдает идеи по подавлению депопуляции — меры по поднятию рождаемости, возвращению эмигрантов, облегчению приезда иммигрантов и даже производству роботов. Какие из них наиболее эффективны?

- Тут одного ответа нет. Все меры должны играть свою роль. Это как лоскутное одеяло, в котором каждый кусочек ткани важен. Стимуляция рождаемости — задел на 20 лет вперед, когда эти дети выйдут на рынок труда. Зная, какая максимальная рождаемость в Латвии возможна в принципе, исторически — за счет этого всех проблем не решить.

- По данным Исследовательского центра диаспоры, в Латвию хотели бы вернуться 40% уехавших…

- Думаю, это очередной раз округляются старые данные нашего большого опроса по эмиграции 2014 года, в которых 30% сказали, что не исключают возвращения после выхода на пенсию — английскую или немецкую. Это точно не решит проблему возрастной структуры населения и рабочих рук, не заштопает дыру молодого и среднего возраста. Хорошо, что люди с приличными пенсиями, которые выплачивают им другие страны, готовы тратить их тут, но не стоит забывать, что если люди в 35-40 лет предполагают, что они сделают в 60 лет — не факт, что это случится.

- Как вы оцениваете новый пилотный проект "Региональный координатор для поддержки реэмиграции" по оказанию информационной поддержки желающим вернуться? Министерство охраны окружающей среды и регионального развития нашло для него 425 699 евро из госбюджета.

- Конечно, было бы логичнее хоть отчасти финансировать этот проект из еврофондов. И так довольно много бюджетных средств (денег латвийских налогоплательщиков) тратится на создание новых позиций внутри аппарата управления. Может, надо было бы какие-то менее важные функции урезать? Но это мы вернулись к вопросу о нашем разросшемся госаппарате.

По сути, меры по координации реэмигрантов — неплохие: в нашем опросе 2016 года было высказано много жалоб на то, что из-за границы трудно получить информацию в Латвии о доступных тут услугах и всем, что необходимо для переезда. Большинство сайтов госучреждений у нас недружественны к пользователю. Да и по приезде трудно найти, к кому обратиться за помощью в решении различных проблем. Проект правил Кабмина о региональной поддержке реэмиграции, кстати, ссылается на это мое исследование. Если человек, скажем, уехавший из Цесиса, хочет вернуться в свой регион и может просто позвонить на номер и все узнать, это удобно.

- Если повезет, ему еще и несколько тысяч дадут на развитие бизнеса в Латвии!

- По опросу эмигрантов 2014 года, примерно каждый четвертый имел планы или идеи по началу бизнеса в Латвии. Они это могут сделать даже не возвращаясь навсегда: открыть, запуститься и вернуться за рубеж. Это тоже хорошо — это создаст рабочие места. В Литве похожий проект уже работает.

- Вопрос, который очень не любят национально ориентированные политики: кого имеет смысл ввозить и откуда?

- Завозить рабочую силу придется — это очевидно. Правда, делать это надо так, чтобы не ущемлять местных жителей. К примеру, в прошлом году анонсировали список 303 профессий (в основном технических), представителей которых готовы впускать на рынок труда Латвии без начальных знаний госязыка. Вместе с тем местные специалисты этого профиля, у которых язык не дотягивает до нужной второй или третьей категории, остаются за бортом и даже теряют квалификацию. У вас в Delfi были опубликованы очень наглядные истории таких людей, многие из которых в итоге принимают решение уехать.

В пользу того, что местные рабочие руки остаются недоиспользованными, говорит то, что уровень занятости среди одних крупных групп населения меньше, чем среди других.

В 2017 году уровень занятости жителей в возрасте 20-64 лет среди нелатышей был на 6 процентных пунктов ниже, чем среди латышей. Отчасти это связано с тем, что языковые требования первичны по отношению к работе, хотя языковые навыки могли бы быть дополучены в процессе труда, по необходимости, как это делается в большинстве стран. Если сравнить с данными 2009 года (точкой кризиса), то с тех пор среди латышей число занятых в абсолютных цифрах выросло почти на 5% , а среди нелатышей стало на 13% меньше…

Другое свидетельство неиспользованных ресурсов — региональные перекосы в занятости. Хорошо известна проблема Латгале. Если исключить Ригу и ее регион, а сравнивать с ситуацией в Видземе, Курземе и Земгале, то в 2017 году средний уровень занятости жителей в возрасте 20-64 лет в этих трех регионaх — примерно 73%, а в Латгале он — 67%.

Абсолютное число занятых в пересчете на полное рабочее время после низшей точки в 2010 году в Латгалии росло до 2013 года, а потом снова упало. И в 2017 году оно ниже, чем в суровый кризис, почти на 6%. При том что в Видземе, Курземе и Земгале это число выросло на 9%, а в Рижском регионе на 23%.

- Что с этим делать?

- Какие-то меры принимаются. В Латгале выделяется больше средств на обучение безработных, но это не решает проблему нехватки вакансий. Там нужны масштабные проекты с большим числом рабочих мест. В частности, это мог бы быть перенос каких-то госучреждений латвийского масштаба условно в Даугавпилс или Резекне. Также нужны особые усилия минэкономики и Агентства инвестиций, по привлечению инвестиций в Латгале.

Если посмотреть статистику по занятым рабочим местам в 2017 году, в сравнении с 2016 годом, то мы увидим, что в Видземе, Курземе и Земгале занятость в частном секторе ощутимо выросла. В Видземе — на 7%, в Курземе — на 3,4%, в Земгале — на 2,5%. А в Латгале уменьшилась на 1,5%. Получается, в других регионах что-то позитивное происходит! Почему не в Латгале?

- С чем это связано? Дальше от центра? Другой состав населения?

- Комбинация этих факторов. Плюс, нельзя исключить тот фактор, что латгальские власти не имеют таких хороших политических связей с центральной властью, как другие регионы.

- Сейчас в рынок труда уже вышли рожденные в самые плодовитые 80-е годы, когда в Латвии жило 2,6 млн человек. Даже при таких условиях рабочих рук начинает не хватать. Что же дальше, когда рабочий рынок пополнится немногочисленными детьми 90-х?

- Да, сейчас на рынок вышли дети 80-х (20+), которых больше всего родилось, но именно их больше всего и уехало. В итоге их мы больше всего и недосчитались. Дальше будет, действительно, меньше. Проблема нехватки рабочих рук может обостриться — признаки этого налицо в отдельных профессиях и отраслях. Например, резко не хватает людей с IT-навыками.

На беженцев, как пополнение трудовых резервов, сильно надеяться не стоит. У нас их особо и нет, а опыт других стран показывает, что они гораздо труднее встраиваются в рынок труда, чем те, кто приехал в качестве трудового мигранта. Чаще это происходит через поколение-два.

- Кого Латвии больше всего не хватает?

- Судите сами. На конец 2017 года, по данным ЦСУ, в Латвии было около 17 000 вакансий. Требовались: более 6 000 специалистов (3 700 — в общественном секторе), около 2 900 работников торговли и сферы обслуживания, около 2 900 высококвалифицированных рабочих (по данным агентства занятости — вдвое больше около 7000), около 1 500 операторов разной техники и сборщиков изделий и более 2300 подсобных рабочих и других низкоквалифицированных работников.

В среднем, вакантны около 2%, среди высококвалифицированных рабочих — 3%, но самый высокий уровень вакансий — в госуправлении 4,5% (почти 3000), а также в сферах IT и строительства — 2,5% (с учетом данных Агентства занятости о вакансиях, в строительстве нехватка рабочих рук еще выше — более 5%), в обрабатывающей промышленности — 2,3% (2600), в здравоохранении — 2,1% (1500)…

Тут есть парадокс. Да, везде не хватает людей с техническим образованием, знаниями в области точных наук и программирования. Вместе с тем, именно люди с техническим образованием гораздо чаще уезжают, чем экономисты и социологи. И когда у нас говорят, что надо создавать побольше бюджетных мест на технические специальности, надо понимать, что эти деньги мы рискуем потратить в пользу других стран.

- Может, нашим технарям тут не могут предложить достойной зарплаты и перспектив роста?

- Да. Для некоторых, не самых высококвалифицированных, нет и вакансий.

Еще один парадокс. Мы часто слышим: Латвии не надо привлекать малоквалифицированных людей, чтобы тут работали рыбокоптильные цеха, наша цель — экономика с исключительно высокой добавленной стоимостью. На самом деле, тенденция рынков труда развитых стран такая: увеличивается востребованность высококвалифицированных кадров (менеджеры, специалисты, техники и т. д.), но увеличивается и доля низкоквалифицированных кадров, a также работников торговли и сферы услуг.

Зато уменьшается доля тех, что посредине: клерки, операторы станков и другой техники и даже высококвалифицированныe рабочиe… Это происходит за счет дигитализации, роботизации и офшоризации. То, что они делают, часто можно заказать дешевле в третьих странах — китайцам, индусам, отчасти полякам… Есть такое выражение "если вы можете очень точно описать свою работу, скорее всего, вас скоро заменит робот". Скажем, беспилотный транспорт — очень близкая перспектива.

В Латвии ситуация похожа на страны старой Европы. Если взять структуру рабочей силы на 2017 год, то 44% — профессии первых трех групп (менеджеры, высокообразованные специалисты, техники), 29% — "простые профессии" физического труда (грузчики, гардеробщики, дворники, подсобные рабочие в строительстве и т.д.), a также работники торговли и сферы услуг ) и 27% — представителей "средних профессий". И за 15 лет этот "средний слой" уменьшился в старой Европе на 9 процентных пунктов , а в Латвии — на 6 процентных пунктов. Нашим профтехучилищам надо очень думать, какие специальности они предлагают.

- Значит ли это, что дефицитные гардеробщики и дворники будут требовать за свою работу больше денег? Или, скорее, приедут условные молдаване или украинцы и возьмутся делать низкоквалифицированный труд за меньшую плату, как таджикские дворники в Москве?

- Если гастарбайтеров ввезут (похоже на то, что придется, но тут многое зависит от нашего закона по иммиграции) — они будут работать примерно за те же деньги, что местные. В Старой Европе сбивания цен не наблюдается. Хотя, возможно, отчасти это связано с сильными профсоюзами, которых у нас нет… Возможно, какой-то части из среднеквалифицрованного слоя, которому будет все труднее найти работу, придется спуститься по лесенке вниз.

- 16 апреля закончился прием заявок на европейскую программу, в рамках которой сегодняшние работающие могут освоить другую (более актуальную) профессию, заплатив за обучение всего 10% стоимости. Выбор профессий — пестрый: никаких дефицитных программистов, куча "автокада" в металлообработке и дизайне, повара и специалисты по здоровому питанию…

- Это хорошая программа, если тщательно подбирать профессии. Повара — это то, о чем я говорил, профессия, которая вряд ли будет заменена роботами, и ее нельзя "аутсорсить" в Китай. Здоровая еда и, вообще, все здоровое — тоже правильная инвестиция.

- Что могут дать нынешние реформы образования для рынка труда, и насколько эти две сферы в Латвии связаны?

- Не возьмусь судить обо всех реформах, но общий принцип такой: не вкладываться в убывающий "средний" сектор профессий. Все, связанное с технологиями и компьютерами, а также с физическим обслуживанием людей и коммуникациями между людьми, отдыхом и досугом, организацией и ведением бизнеса, улаживанием конфликтных ситуаций, нахождением нестандартных решений — да. В том числе, поздравляю, профессия журналиста. Конечно, в топе будут и профессии, связанные с социальным уходом — население стареет.

Поздравлю и своих коллег. Очень востребованы будут профессии, связанные с социологией, которые помогают исследовать и понимать процессы в стремительно меняющемся обществе — социальная инженерия сегодня не менее важна, чем обычная. Так что ориентация только на технические профессии и точные науки не совсем справедлива. Тем более что хороший социолог должен владеть и математическими знаниями в большой мере.

Теперь, что касается подхода, как и чему учить. Главное, чтобы люди умели учиться, работать в команде, налаживать связи и находить информацию. Это важнее, чем конкретные знания и умение что-то сделать. Увеличится роль не профессий, а навыков и комбинаций навыков. Скажем комбинация, когда человек умеет создавать команду и работать в команде, находить информацию и владеет несколькими популярными компьютерными программами, нужна во многих профессиях.

- Депутат от Нацблока предложил построить армию роботов, чтобы не пустить в Латвию 130 000 гастарбайтеров. Может, и вправду, вложиться разок в роботов — пусть вкалывают, а мы будем работать 3-4 дня в неделю, получать "базовый доход" и в оставшееся время заниматься всякими творческими вещами и наслаждаться жизнью…

- Припозднились вы родиться, Кристина! Пару тысяч лет назад подобные идеи уже высказывали древнегреческие мыслители…

- Почему же они так и не воплотились в жизнь? Что мешает?

- Повторюсь, роботы могут заменить только определенные профессии. Вашу — нет. Но вкладываться в них надо, с учетом нашей депопуляции. Все возможное они должны заменить… Не думаю, что ваша красивая мечта случится на нашем веку и здесь. Разве что, все ускорится из-за каких-то прорывных решений в области получения дешевой энергии другими способами — на стыке физики квантовой и низких температур… А пока придется поработать пять дней в неделю и не сильно меньше, чем сейчас.

- Расстроили! А какого плана предприятия стоит развивать Латвии в связи с нашими печальными демографическими делами? Политики, как мантру, твердят про высокую добавочную стоимость…

- Высокая добавочная стоимость — вещь отличная. Но это не значит, что не надо поддерживать предприятия со средней добавочной стоимостью. Все разговоры о переходе на экономику, основанную на знаниях и высоких технологиях, упускают из вида переходный период. Есть большой сегмент силы, занятый в отраслях с невысокой добавочной стоимостью. Что будем делать с ними, если устремимся в заоблачные дали?! Они не могут все переквалифицироваться в айтишников, а лет 20-40 им еще надо работать (в будущем, вероятно, до 70-75 лет). Структуру экономики можно менять только постепенно и эволюционно.

Поддерживать и развивать надо все, что успешно производится и продается. Например, уменьшить экспорт сырой древесины, а делать какую-нибудь продвинутую деревянную мебель тут. Плюс перспективны услуги, которые могут продаваться и иностранцам. В том числе здравоохранение, скорее, реабилитационного плана. Это занимает людей и перспективно.

- Санатории?

- Да. Также — пансионаты, уход за пожилыми на дому… Жаль, немецкие пенсионеры пока предпочитают отдыхать в Испании.

- Пока немецкие пенсионеры думают, ехать ли в Юрмалу, в Латвии резко сокращают объем нерезидентских денег в банках - с 40 до 5 процентов. Чем это чревато для экономики? Сегодня, очевидно, что связанные с нерезидентскими деньгами люди и предприятия тоже начинают покидать Латвию.

- Борьбу с токсичными вкладами у нас затеяли слишком резко: с 40% быстро спустить до 5% — это верный путь вместе с нечистыми деньгами и людьми, которые их тут проворачивают, оттолкнуть и честных нерезидентов. Это серьезный удар по экономике. Потеря минимум 1% ВВП, а с учетом вторичных эффектов, больше. Так что чистота нашей репутации — достижение, которое будет иметь высокую цену.

Я бы, вообще. отметил недальновидное отношение к иммигрантам и инвесторам из стран ближнего зарубежья — это и введение пошлины в 5 000 за повторное продление ВНЖ, и ужесточение правил пребывания, и введение новых ограничений, история с банками… А ведь,как правило, это высококвалифицированные люди, которые создают рабочие места, а через какое-то время могли бы послужить хорошим связующим звеном с постпутинской Россией. Пока же политика Латвии ведется так, как если верить, что сегодняшняя внутренняя и внешняя политика России будет такой оставаться вечно. Но все может измениться довольно быстро (по историческим меркам), и тогда наша сегодняшняя политика не послужит нам на пользу.

- Долгое время в Латвии культивировался девиз "Мы ближе, чем Швейцария!" В этом году он провалился окончательно. Каким мото Латвия могла бы обзавестись сейчас? Петерис Шмидре, например, предложил культивировать слово "качество" — создавать имидж, что все Made in Latvia — качественное. Ваши предложения?

- Тут на щелчок пальцев не придумаешь. Это должно быть некое сочетание нашей зелености и технологической продвинутости. У Латвии есть два вектора развития, которые поддерживаются двумя разными группами влияния. Один предлагает: давайте все сконцентрируем внутри Риги и вокруг нее, пусть все происходит тут, а на остальной территории — условно, хоть…

- ...ёлки растут?

- Допустим. Мне ближе второй вариант — развитие остальных территорий тоже, со всеми их большими площадями свободного пространства, в котором комфортно жить. То есть подведен скоростной интернет, электронные услуги и медобслуживание на высоком уровне, персонал владеет языками.

- Почему так лучше — это же дороже. Одни дороги чего стоят!

- Потому что предложение миру должно быть уникальным, а густонаселенных мегаполисов в мире и так много — тут нам не конкурировать с Парижем, Гамбургом или Лондоном. А вот предложения больших, красивых и технологически развитых пространств, с хорошей экологией — этого в других европейских странах не так много.