Колодец и маятник. Качается латвийская политика туда-сюда или спускается в потемки

Даже двери тюрем открылись: Владимир Линдерман вышел под залог, причем его сумма оказалась в два с лишним раза меньше той, что требовал следователь. Хотя летом суд дважды отказывался менять Линдерману меру пресечения. Неназываемому жуткому преступнику, гулявшему 9 мая в куртке с надписью "Россия", отменили штраф в 300 евро. Но главное — уходящий 13-й Сейм после выборов откровенно саботировал принятие нескольких громких законопроектов, предполагавших запреты и принуждения. Хотя до этого сам же торопливо утверждал их в первом чтении вопреки всем возражениям.

Запрет русского языка в публичном пространстве (законопроект "Об обеспечении статуса единственного государственного языка латышскому языку") юридическая комиссия 13-го Сейма раскритиковала еще в сентябре — что тогда совершенно не помешало его триумфальному утверждению. Но в октябре смертельная опасность, исходящая от рекламы на русском, отчего-то перестала волновать депутатов, и проект лег под сукно, оставшись в наследство новому созыву парламента. В тот же долгий ящик отправился не менее судьбоносный закон — вводящий призывную армию ("О службе государственной обороны"). До выборов ему присваивали срочность, спешно принимали в первом чтении: ну, понятно, отчество в опасности! Однако когда чтение оставалось всего одно, финальное, законопроект исключили из повестки заседания — а госсекретарь Минобороны сказал, что с первым призывом, возможно, придется повременить: объявить его не в январе, а через полгодика, в июле. И даже такой бескомпромиссный защитник национальных интересов, как президент Левитс, принялся привередничать: проект-де некачественный. Скидай, в общем, армейские сапоги, даже если это берцы натовского образца: на полигон пока не едем.