…Пятилетний крепыш ловко засовывает глянцевый белый камушек за щеку и, довольный своей находчивостью, показывает воспитательнице пустые ладошки. За пять минут до этого он, вместе с шумной компанией таких же малышей и малышек, непринужденно хихикая и подпрыгивая, наблюдал за удивительной судьбой такого же мальчика — Яниса Плиекшанса, Жаныньша, который 144 года назад переехал вместе с семьей в принадлежащее немецкому барону латгальское имение Беркенеле.
Родители будущего поэта были профессиональными арендаторами крестьянских хозяйств. Отец ездил по краю, присматривал имение, которое можно привести в порядок и наладить торговлю сельскохозяйственной продукцией, и брал его в аренду. Когда обороты хозяйства по каким-то причинам падали, семья искала новые хлебные места. В итоге Плиекшансы кочевали по всей Латгалии, а их дети вынуждены были менять дворы, школы, друзей…
За малышом Янисом чаще присматривала его старшая сестра Лизе, образованная девушка, очень рано приставленная к общему делу. Большую часть времени будущий поэт был предоставлен самому себе — лежал на лужайке и мечтал, глядя в небо или в зеркальную гладь пруда, сдувал пыль с найденных на чердаке картинок с изображением Александра Македонского и наряжал найденные на дороге камушки в "шинели" из маковых лепестков, воображая себя полководцем великой армии. Не меньше пищи для размышлений давали встречи с соседскими детьми и гостями родителей, среди которых были латгальцы, немцы, поляки, белорусы, русские старообрядцы, евреи, литовцы.
Его первым наставником был пастор Оскар Свенсон из местечка с экзотическим названием Египет (на границе с Литвой — прим. Ред.). Приходскую печать украшало изображение настоящей египетской пирамиды, над происхождением которой в латгальской глубинке исследователи гадают до сих пор. Не исключено, что будущее монументальное произведение Райниса трагедия "Иосиф и его братья", по мотивам библейского сказания, было навеяно именно теми детскими образами.
Там же, в Беркенеле, Янис встретил первую любовь — пятилетнюю Иду, чьи золотые волосы так красиво переливались в лунном свете. Позже Райнис посвятил этому первому светлому чувству стихотворение Mēness meitiņa ("Лунная девочка"). К слову, первые пробы пера маленький Янис Плиекшанс сделал именно там — в Беркенеле…
Полтора века спустя эту историю превращения маленького мальчика в поэта детям из окрестных детсадов попытались сделать близкой и понятной актеры Валмиерского театра, которые представили Райниса и его окружение в виде тех самых камушков. Нужно признаться, что латышские камни иногда бывают весьма красноречивыми.
После спектакля раздали каждому юному зрителю выдали по белоснежному камушку с надписью Rainis. На память. Один из таких сувениров и очутился за щекой другого мальчика, когда воспитатели попытались на время хороводов изъять у детей добычу. Малыш, кстати, оказался вполне русскоязычным — в отличие от других районов Латвии, в Латгалии переход с языка на язык — дело привычное для всех от мала до велика. Вот и Райнис вполне естественным образом оказался общим.
Где взять капусту?
За два века судьба изрядно потрепала имение в Беркенеле. После съезда Плиекшансов в 1882 году дом не раз менял владельцев, пока последнего не депортировали советские власти. Энтузаисты-райнисоведы предприняли несколько попыток заполучить здание под музей. Процесс шел с переменным успехом: дом то заселялся жильцами, то служил на пользу общества в составе колхоза "Первомайский". В итоге, в 80-е годы здесь затеяли капитальный ремонт, но успели лишь все разломать и снять крышу, после чего деньги закончились.
После денационализации исторические стены с забитыми окнами вернулись потомку последнего досоветского владельца, который за символическую сумму в 300 репшиков продал имение краевой думе, а та, проявив удивительную широту мышления, заинтересовала в восстановлении здания… рабочую партию Швеции (не забываем, что Райнис был пламенным социал-демократом — прим. Ред.). Так появилась очень круглая сумма на полную реновацию дома с перестройкой чердака под второй этаж и возведением солидной черепичной крыши. Уже через год Дом Райниса зажил полнокровной творческой жизнью.
Руководит Беркенеле Инесе Берзиня, которая сумела поставить на пользу дела оба своих образования — агронома-овощевода и учителя дошкольных учреждений. Один из самых необычных арт-объектов музея — огород.
"У нас уже традиция сложилась: в Ночь музеев мы сажаем рассаду — картошку, капусту, горох, ревень, — рассказывает Инесе. — К закрытию сезона — собираем урожай. Так дети на своем опыте познают образ жизни работящей семьи Плиекшансов, чьи главные доходы в Беркенеле шли от продажи капусты динабургским солдатам. Просится ко мне класс переночевать, а я им: сперва прополите грядки! Недавно высадили три гектара яблонь, а через трое суток ночью воришки выкопали и увезли в неизвестном направлении больше половины деревьев. Райниса на них не хватает!"
Помимо занимательных экскурсий, рассчитанных на разные возрасты, дом Райниса — излюбленное место для празднования дней рождений, свадеб и детских праздников, во время которых команда Инесе превращается в персонажей пьес поэта. Мероприятие по случаю открытия детской комнаты не стало исключением. После игр и плясок малыши дружною толпой отправились обживать новое помещение, оформленное рижской художницей Кристианой Димитере.
Как научить Райниса любить?
"Я тебя научу Райниса любить!" — есть такое расхожее выражение у латышей. Произносится оно слегка иронично, примерно, как русское: "А кто посуду будет мыть? Пушкин?" И тем самым подчеркивает величие автора. Художница Кристиана Димитере формулу любви впитала буквально с молоком матери — актрисы Вии Артмане.
"С Райнисом меня связывают самые яркие воспоминания детства, — вспоминает Кристиана. — В Художественном театре ("Дайлес"), где работали папа и мама, его пьесы ставили часто. Помню, лет в пять меня повели на спектакль Spēlēju, dancoju ("Играл я, плясал") — про музыканта Тотса, который отправился в царство мертвых, чтобы спасти любимую Лелде. Роль красавицы исполняла мама, а роль господина Вампира, который сосет кровь у Лелде, — папа. Он был так хорошо загримирован, что я его не узнала и страшно переживала за маму… Очень хороша была мама и в доспехах и шлеме дочери немецкого рыцаря воинственной Арии, полюбившей латышского вождя,– из пьесы "Индулис и Ария"…
На детских стишках Райниса я училась читать и считать — любимыми были Lellīte Lolīte ("Куколка Лолита") и считалочки, в которых поэт совершенно мастерски жонглировал словами. В Опере шла постановка наверное самой известной пьесы Райниса "Золотой конь". Она немного похожа на русского "Конька-горбунка", но более философская: в отличие от двух умных сыновей, третий сын Антыньш (синоним Иванушки-дурачка) решается штурмовать на волшебном коне стеклянную гору, чтобы разбудить спящую на ее вершине принцессу… Нашим соседом по загородной даче был ведущий райнисовед академик Янис Калныньш. Когда он стоял на автобусной остановке со своим пухлым портфелем, я просто физически ощущала гордость за такое соседство.
Зачем сейчас, спустя 150 лет нужен Райнис? В наше время, когда зыбко и изменчиво, а земля буквально уходит из-под ног, людям очень важно обрести некую твердую основу, фундамент. Райнис — как раз такая величина. Общечеловеческого масштаба. Причем, его творчество сегодня читается чуть ли не более современно, чем в его времена, как будто не было тех 150 лет".
Аутентичных вещей из детства Райниса в имении не сохранилось, поэтому главной задачей художница поставила разбудить воображение. Самым ярким экспонатом комнаты стало… небо, нарисованное прямо на потолке.
"Дети так легко все переворачивают вверх ногами, что я решила пустить по небу Райниса… ромашки, которые внешне напоминают таинственные звезды и планеты. Лежа на деревянной кровати, как когда-то маленький Жаныньш на лужайке, посетители комнаты, смогут посмотреть на светила глазами поэта, — пояснила Кристиана. — Любимый Янисом Плиекшансом пруд я отобразила в… деревянном шкафу. В его зеркальных стенах отражаются экзотические предметы, которые могли разбудить воображение мальчика тогда и сейчас — коралл, морской конек, жук-скарабей, крохотные книжки Гете и Флобера, таинственный фанерный портфель-сундук и, конечно куколка Лолита, набитая опилками".
В библиотеке сделали фотокопии книг и изображений того времени, которые могли присутствовать в доме Райниса и впоследствии быть отображенными в творчестве — портрет Гете, Перикла, истории про индейцев, старинные карты Латгалии и интригующая карта вулканов и ветров.
Отдельно в рамочке, рядом с фотографиями семьи Плиекшансов вывешен портрет семьи российского императора Александра, на правление которого пришлось детство Райниса. На старинном столике — самый ценный экспонат — старинная библия 1825 года издания, а рядом — привет из нашего времени — вмонтированный в поверхность стола интерактивный экран, на котором можно просмотреть анимационные фильмы, созданные детьми постарше по время творческих мастерских, которые традиционно проходят в Беркенеле летом.
Отдельное очарование комнате передают занавески и "петербуржская" люстру (привет четырем годам, которые Райнис провел в Санкт-Петербургском университете, обучаясь на юриста!) лампа с любовно вывязанными крючком лошадками. Это творение директора музея Инесе Берзини. Наживаешь на кнопочку — и тени лошадок закружатся по стенам в лихом галопе.
А можно еще посидеть за партой того времени, подаренной одной из окрестных школ, потрясти старинную колыбельку, покачаться на деревянной лошадке и нацарапать на доске что-нибудь хулиганское — в детской комнате не возбраняется.
Зачем русским нужен Райнис?
"А почему нет? — убежденно отвечает вопросом на вопрос Инесе Берзиня. — Он — гений, а значит принадлежит всему миру. При том, что Райнис был латышским поэтом, что отражалось и в его творчестве, по большому счету, у гениев нет национальности. И мы никогда не делим наших детей — принимаем всех и говорим на том языке, на котором нас лучше поймут. Мне жаль, что на русский переведены не все произведения Райниса, и не все переводы отражают его поэзию.
Особенно жаль, что не все могут понять афоризмы Райниса. Лично у меня они висят на стене над кроватью. Эти мудрые советы помогали бы любому. Например, "если потеряешь горсть денег — дело наживное, а потеряешь время — его не вернешь". "Времена меняется, человек меняется, но душа не меняется". "Хорошая работа тебя укрепляет, а хорошее слово дает силы жить…"
Сам Райнис никогда не разделял людей по национальному признаку, а в политике прославился, как активный защитник национальных меньшинств. Русскую речь он слышал с рождения — от староверских купцов, которые общались с его отцом. Потом учил русский язык, как предмет, в гимназиях Даугавпилса и Риги. Шлифовал до совершенства, осваивая профессию юриста в Петербургском университете. Первую службу получил в Вильно и Паневежисе — на русском. Переписку с Аспазией во время заключения в четырех тюрьмах вел по-русски, чтобы цензоры могли прочесть. Русским он активно пользовался во время ссылок в Пскове и Слободском (под Вяткой). И местные жители его очень уважали.
Еще гимназистом Райнис пытался перевести "Маленькие трагедии" Пушкина, а позже — "Бориса Годунова". Не меньше Пушкина, он ценил Гоголя — перевел его "Нос" и "Шинель". В Швейцарии у него был русский друг Боборыкин, сделавший поэта своим душеприказчиком. Незадолго до смерти Райнис написал драму "Илья Муромец" по мотивам русских былин, в которой себя ассоциировал с богатырем, 33 года просидевшим на печи и, наконец, взявшимся за великие дела. События эпоса проходили "на краю света", неподалеку от Латырькаменева (Балтийского) моря, а одной из соперниц богатыря стала Латигорка. Кстати, в постановке театра "Дайлес" 1962 года ее играла Вия Артмане, а отец Кристианы Димитере - актер Артурс Димитерс - исполнял роль князя Владимира.
***
Судьбе было угодно, что своих детей у Лизе, Яниса и Доры Плиекшансов не было. Лизе посвятила себя семейному делу и умерла молодой. Янис и Дора (жена Петериса Стучки — прим. Ред.) все силы отдали политической борьбе и творчеству. Зато теперь, 150 лет спустя, недостатка в детях у Райниса не наблюдается…
