Профессор Факультета бизнеса, управления и экономики ЛУ, один из ведущих демографов Латвии Михаил Хазан назвал "чрезмерно оптимистичным" заявление главы ЦСУ Айи Жигуре в передаче "900 секунд" о том, что миграция в Латвии (отъезды минус приезды) — на нулевом уровне. "Я бы назвал это wishful thinking — это когда принимают желаемое за действительное", — прокомментировал профессор.
3 января в передаче "900 секунд" на LNT глава Центрального статистического управления Латвии Айя Жигуре сообщила сенсационную новость: несмотря на то, что численность жителей Латвии несколько уменьшилась, баланс латвийской миграции вышел на ноль. То есть, сколько людей уехало, примерно столько и приехало.
"На эту ему есть хорошее английское выражение wishful thinking — это когда мы думаем так, как нам хотелось бы думать, принимая желаемое за действительное, — прокомментировал известие от ЦСУ профессор Хазан. — Несмотря на то, что экономическая ситуация улучшается, шансов устроиться на хорошо оплачиваемую работу в некоторых отраслях все больше, а средняя зарплата преодолела психологический барьер 1000 евро, у Латвии пока нет оснований ждать миграционного чуда. Не думаю, что из большого минуса мы вдруг резко выскочим в ноль. Ведь большинство факторов, мотивирующих людей уехать, никуда не делись".
Не видно, чтобы люди резко расхотели уезжать
Мнение Михаила Хазана подтверждают данные ежегодного опроса SKDS на тему "Согласны ли вы с утверждением: если бы у меня была возможность, я бы уехал жить в одну из стран Запада". В 2013-2014 году с этим утверждением были полностью согласны порядка 20% жителей Латвии 18-74 лет. С 2015 года доля "сидящих на чемоданах" снизилась до 12-13% и стабилизировалась на этом уровне. "В октябре-2018 это были те же 13%, а если брать только людей активного возраста — это ближе к 20%, — уточняет профессор Хазан. — Если добавить к ним тех, кто "скорее согласен" с этим утверждением, это еще 20%. Не видно, чтобы у людей пропало или сильно упало желание уезжать".
Действительно, уже на другой день в микроблоге Twitter появилась коррекция данных от самого ЦСУ: окончательных данных по 2018 году еще нет, но, похоже, что миграционный баланс все же будет отрицательным — уезжают на 3-4 тысячи человек больше, чем возвращается наших и приезжает иностранцев. Впрочем, это вдвое меньше, чем годом ранее — в 2017 году.
Иностранцы спасают латвийскую статистику
По мнению профессора Хазана, баланс по уехавшим-приехавшим сильно спасают иностранцы, которых приезжает все больше. Например, с Украины после введения "безвиза". Если судить по данным прошлых лет, баланс "наших" (граждан и неграждан) хуже, чем общий баланс — например, в 2017 официальный общий баланс был примерно минус 8 тысяч, а баланс "наших" — минус 10 тысяч. Фактический же баланс, по подсчетам профессора Хазана с учетом данных принимающих стран, был еще более отрицательным, чем официальный.
Многие работают за границей, а в Латвии — каникулы и врачи
Хазан считает, что на официальные результаты сильно влияет методология подсчета эмигрантов: "ЦСУ определяет их по косвенным признакам — информации из разных учреждений и регистров. В принципе, это современный подход… если быть уверенным, что информация в регистрах соответствует реальному положению (а у нас с этим похуже чем, например, в Скандинавии). Но эмигрантами у нас считают тех, кто не живет в Латвии 12 месяцев и более. Это довольно распространенный подход, но, на мой взгляд, устарелый. Сегодня все больше число людей, живущих между двумя странами. Причем, зачастую работают и платят налоги они за границей, а в Латвии у них — каникулы и врачи. Фактически это эмигранты, но в статистику ЦСУ они не попадают".
Брекзит — и плюс, и минус
Профессор не исключает, что свою роль в улучшении миграционного баланса может сыграть "Брекзит". Если Германия, Норвегия, Швеция, Нидерланды, Ирландия условий приема латвийцев не меняли, то поток в Великобританию, где оседала примерно половина латвийских эмигрантов, скорей всего, уменьшится. Британские власти уже анонсировали, что будут менять условия приема и смотреть не на паспорт, а на квалификацию каждого приезжего.
В связи с большой неясностью судьбы латвийцев в Великобритании, некоторое снижение потока мигрантов в Соединенное королевство уже произошло: за 9 месяцев 2018 года страховочный номер для работы в Великобритании получили 5,5 тысяч латвийцев, что на 1600 меньше, чем за тот же период 2017 года. Но и это все еще очень существенный отток, и эта цифра снижается не так быстро, как поток мигрантов из Польши и Литвы (23% против 30%).
К тому же не факт, что желавшие уехать в Великобританию (или вернувшиеся оттуда) останутся в Латвии. Профессор не исключает, что часть "британского потока" может снова переориентироваться на Ирландию, куда последнее время (в том числе, и в 2018 году) стабильно уезжали 1300-1400 человек в год: "Когда-то наши люди туда переселялись очень активно. Когда там начался кризис с безработицей, поток уменьшился, а сейчас снова может вырасти — язык тот же, да и рядом. Может также подрасти поток в Канаду и Австралию. И конечно, в Германию и Норвегию".
"В любом случае делать серьезные выводы по предварительным данным о миграции в 2018 году и при отсутствии данных из большинства принимающих стран нельзя, — считает профессор Хазан. — Да и вообще в ближайшие год-два будет очень трудно отделить краткосрочные эффекты Брекзита от кардинальных изменений настроения и поведения латвийцев".
Пока одних возвращают, другие — не рождаются
Не приходится пока говорить и о стремительном улучшении демографической ситуации в Латвии в целом. По недавней информации, в 2018 году в стране родилось на полторы тысячи детей меньше, чем годом ранее, и на 2,5 тысячи меньше, чем в 2016 году.
"Это легко объясняется, в детородный возраст вступили девушки, появившиеся на свет во второй половине 90-х, а тогда рождаемость была крайне низкой, — поясняет профессор Хазан. — Позже рождаемость выросла, но в целом все идет на спад, несмотря на принятые демографические меры вроде увеличения пособий. И тут, опять же, лукавая статистика: зарегистрированные в Латвии, но рожденные за границей дети латвийских граждан, включаются в данные латвийской рождаемости. Насколько они тут живут — большой вопрос".
