10 лет назад в Новый Орлеан пришла "Катрина" — самый разрушительный ураган в истории США. Тогда погибло почти две тысячи человек, был нанесен ущерб на 100 с лишним миллиардов долларов. Количество горожан сократилось вдвое — и хоть и выросло с тех пор, но в городе до сих пор немало заброшенных домов. Сильнее всего тогда пострадал "Девятый район". К тому же, это окраина города, и бедное местное население еще и хуже могло себя защитить. Людей снимали с крыш и привозили на местный красавец-стадион "Супердоум", который принял почти 30000 человек, несмотря на повреждения.
Теперь посреди девятого района стоит "Деревня музыкантов" — несколько кварталов домов, специально построенных на деньги благотворителей для музыкантов из меньшинств. Здесь детская площадка, оформленная под пианино с торчащими из земли "духовыми", по которым можно лазать. Здесь же — огромный центр, в котором дети учатся играть на всевозможных инструментах, а взрослые устраивают концерты и записываются в студии. И здесь же — школа, куда в 1960 году приняли четырех темнокожих девочек, которым пришлось ходить на занятия под присмотром шерифов, защищающих их от разъяренной толпы.
Посреди деревни музыкантов стоит дом, а перед ним — играющие на трубе манекены. На заборе развешаны ржавые тромбоны и лопнувшие от влаги барабаны — жертвы "Катрины". Внутри живет мистер Дейв, как почтительно называют его соседи, единодушно направляя в сторону его дома. Мистер Дейв — пожилой темнокожий мужчина, который говорит очень громко и неразборчиво. Свой дом он превратил в музей музыки и борьбы с сегрегацией. Здесь — гитары, старые афиши, почему-то инкрустированный череп, портреты Обамы, Мартина Лютера Кинга и Розы Паркс, когда-то отказавшейся уступить место "для белого" в автобусе в Алабаме.
Мистер Дейв доволен восемью годами Обамы: "Он сделал все что мог. А остальные, они сначала просят мой голос, а потом жалуются, что не понимали ситуации, в которую попали. Зачем же ты избирался?!" Он, конечно, сторонник демократов, но за кого голосовать на праймериз, еще не решил.
Не определился и живущий неподалеку Девин — вся политика, говорит он, принадлежит корпорациям. "Наш штат последний по уровню образования, а в Колорадо, вон, легализовали марихуану и вложили десятки миллионов в школы! — говорит он. — Мне ближе [социалист] Берни Сандерс или [баллотировавшийся в прошлый раз либертарианец] Рон Пол". Парадоксально, но это нередкая позиция — многие выбирают между крайне правыми и крайне левыми, лишь бы не поддерживать системного центриста. "У нас когда-нибудь будет женщина-президент, будет мекс, — рассуждает Девин. — Но факт в том, что после Обамы в стране разделение между расами стало куда сильнее". Он не верит Хиллари Клинтон, а Дональда Трампа называет идиотом — но все более вероятно, что именно они будут бороться между собой на общих выборах в ноябре. И именно они выигрывают праймериз своих партий в Луизиане.
Клинтон громит Сандерса — 71:23 и одним махом отыгрывает субботнее поражение в Небраске и Канзасе. Трамп обгоняет евангелиста Теда Круза лишь на 3 процента, и проигрывает ему "Суперсубботу" за счет других штатов, но лидерство обоих в общем зачете пока не вызывает сомнений.
…C огромным темнокожим Кевином я разговариваю на ярмарке работ для ветеранов в том самом Супердоуме. Он работает компьютерным аналитиком в ВВС, и скоро уйдет в отставку. Ему не нравится работа ветеранских ассоциаций — говорит, "мы компаниям не нужны, потому и много бездомных ветеранов, а нам никак не помогают". Впрочем, он будет голосовать за Клинтон — хоть она и обещает продолжать курс Обамы. Говорит, что его привлекает ее идея реформы образования.
Приезжает в Новый Орлеан и Билл Клинтон — на митинге он подчеркивает две главные линии кампании своей жены: с одной стороны, внимание к правам меньшинств ("полицейские должны быть такими же, как те, кого они защищают — и на связи с сообществами" [community, на русский точно не перевести — ЕФ]), с другой — возможность на деле проводить предлагаемые законы ("Хиллари всегда умела работать и с республиканцами. Мы постоянно слышим, что нам надо разгромить других парней и получить большинство везде, но ведь намного проще договариваться").
Не согласны с ним сторонники Берни Сандерса — им нравятся радикальные идеи. Форрест учился литературе на курсах Евгения Евтушенко, а теперь ездит по всему югу страны на акции "Fight for 15", горизонтального движения за повышение минимальной зарплаты до 15 долларов в час, уровня прожиточного минимума. "Мы 5 часов ехали на автобусе в Хьюстон, — рассказывает он. — И там сначала митинговали у университета за повышение зарплаты уборщикам, потом маршировали вокруг Макдональдса, а вечером встали с плакатами против расизма у здания, где проходили дебаты республиканцев."
С такими плакатами они приходят и к маленькому местному аэродрому, где вечером садится личный самолет миллиардера Дональда Трампа — а еще чуть позже в ангаре начинается большой митинг его фанатов. "Чем тут воняет?", "Расист, мизогинист, дурак", "Шовинист и деградант", "Рыжий Гитлер" и простое "Fuck you" — левые лидера республиканской гонки совсем не любят.
Он отвечает взаимностью, и когда его речь прерывает скандирование десятка прошедших в толпу сторонников движения "Черные жизни важны", охотно подначивает охрану — давайте, мол, вытаскивайте их, быстрее, быстрее! "Луизиана, откуда они у вас? Я думал, у вас другая репутация" — обращается Трамп к залу.
Его сторонники очень активны — они взрываются, когда он появляется, охотно скандируют "U! S! A!", машут плакатами. Они вырывают плакаты у протестующих и даже пытаются вытащить их из ангара — несмотря на то, что перед митингом звучит записанное обращение: "Дональд Трамп уважает первую поправку (право на свободу слова — ЕФ) не меньше, чем вторую (право на ношение оружия — ЕФ). Этим часто пользуются его оппоненты. Пожалуйста, если вы увидите протестующего, пытающегося прервать Дональда, не трогайте его! Начните скандировать ‘Трамп! Трамп! Трамп!’"
Протестующих выводят, и Трамп, чтобы вернуть внимание толпы, выдает свой знаменитый прожект:
— Мы построим стену на границе с Мексикой, мы остановим поток мигрантов. И знаете что? Кто заплатит за эту стену?
— Мексикаааааа!
