"Вот такая странная жизнь в оккупации". Как живет Херсон, занятый российскими военными

На прошлой неделе у концертного зала "Юбилейный" в центре Херсона собирались варить борщ. В захваченном 2 марта российскими военными городе не хватает еды, на полках магазинов — несколько пачек "Рафаэло" и дорогой коньяк. Поэтому несколько дней горожане пересылали друг другу сообщения в "Телеграме": "Нужно достать электроплиту, большие кастрюли, раскладной стол, одноразовую посуду, флаг Украины. Есть люди, которые готовы готовить. Есть куры".

Кур везут с птицефабрики под деревней Чернобаевка — там три миллиона птиц. Их надо кормить комбикормом, которого после вторжения российской армии почти нет. Чтобы избежать экологической катастрофы — трупы миллионов голодных кур некуда девать — директор предложил всем желающим приезжать и забирать курятину.

"Все раздать не получается, приходится много хоронить", — рассказывает местный житель, член международной федерации журналистов Константин Рыженко.

Волонтеры принимают заказы через горсовет и развозят непотрошеные тушки по квартирам, детским домам и больницам. Первые дни, рассказывает один из горожан Би-би-си, подумали, что кур придется резать самим — и повезли с собой на фабрику ножи с топорами. Машину остановили российские военные и долго разбирались, куда едут херсонцы.

"Картошку, лук и морковь везут с овощного рынка на границе области. На этой курятине и овощах держится город. Других продуктов нам завозить не дают", — говорят местные жители Би-би-си.

19 марта глава администрации Херсонской области написал, что российские военные развернули 14 фур, которые везли в город мясо, детское питание и лекарства из Днепропетровской области. "Фуры с гуманитарной помощью развернули на полпути и отправили на Днепропетровщину", — сообщил чиновник. Минобороны России не комментировало эту информацию.

"Давайте хоть скоординируемся и на завтра уже приготовим еды", — призывали херсонцы в телеграм-каналах. Но в итоге у "Юбилейного" сварить борщ не смогли. "Нас там орки гоняют", — пояснил Би-би-си один из волонтеров. "Орками" херсонцы зовут российских военных, которые чуть меньше трех недель назад взяли этот город.

Заходили они жестко, говорит журналист Рыженко. Тем более что, по его словам, глава областного совета и глава облгосадминистрации уехали из города на шестой час войны, оставив на месте своих заместителей, а территориальную оборону, по мнению горожан, просто "слили".

"Я приехал спросить, что мне народу сообщать, а там ни губернатора, ни главы администрации уже не было. Осталась пара депутатов, которые просто стояли на ступеньках и курили, глядя в одну точку", — вспоминает корреспондент.

Херсонцы посмотрели на документы, горящие в мусорке возле военкомата, и начали организовываться сами. Базой сделали детский интернат. Брали в интернете пример с Мариуполя и Чернигова — и строили баррикады из шин и железа. Делали "коктейли Молотова", нашли сварочный аппарат — варили противотанковые ежи.

Поначалу у 200 человек, записавшихся в территориальную оборону, было около 50 автоматов. Но оставшиеся в городе чиновники, говорят трое собеседников Би-би-си, сказали мужчинам расходиться по домам, а командование покинуло город. По словам Рыженко, в день штурма на двух дорогах, ведущих к Херсону, выставили всего 30 мужчин, вооруженных одной-двумя бутылками "коктейля Молотова".

Русские, ехавшие на Херсон на БТР и танках, могли бы предложить мужчинам сдаться, считает собеседник Би-би-си. "Но их расстреляли даже не из "калашей", а из крупнокалиберных пулеметов, где пуля размером с палец. Трупы не давали убирать несколько дней, чтобы люди ходили и боялись", — утверждает он.

Об этом Би-би-си рассказали пятеро горожан. Би-би-си не может оперативно проверить их утверждения. Минобороны России не сообщало о стрельбе по территориальной обороне при взятии Херсона.

В первый день захвата стреляли по всему городу, рассказывают местные жители. "Мы сидели дома и слушали беспорядочную стрельбу — по домам, деревьям, машинам", — вспоминают они.

На вторые сутки, по их рассказам, военные приехали на местный телецентр и "под дулом автомата" заставили местного инженера подключить российское оборудование. В Херсоне заработали российские госканалы, а украинские не отключили — но поверх языка оригинала пошел перевод на русский язык.

"Нам звонили бабушки и говорили — тут такой дурдом, они переводят, как им выгодно, но мы же слышим украинскую речь на фоне", — вспоминает одна из местных журналисток.

Потом, приехав к мэру города, военные заявили: флаги Украины снимать не будем, Херсон может жить спокойно, если будут соблюдать наши правила. Не передвигаться группами больше двух человек, соблюдать комендантский час с 20:00 до 6:00, на машине ездить только за продуктами и лекарствами, не быстрее 40 км/ч и в расстегнутой куртке. При первом требовании останавливаться и давать себя обыскать.

Обыскивая, военные проверяют мобильные телефоны — посты в соцсетях и личные переписки. Если содержимое "Инстаграма" или чатов им не нравится, телефон отбирают, утверждают местные жители.

- Сейчас в городе так?

- Ну, люди не особенно умеют соблюдать правила… К тому же, херсонцы свободолюбивы и плохо относятся к тому, что им что-то запрещают оккупанты, — говорит один из жителей.

Через несколько дней после вторжения, когда стало понятно, что по мирному населению военные пока не стреляют, тысячи херсонцев вышли на митинг с украинскими флагами и лозунгом "Идите по направлению к русскому кораблю".

Местные жители говорят, что на первых митингах военные выглядели растерянными и даже напуганными.

"Они нагнали на площадь людей, автозаки, технику, пытались этой техникой давить людей, люди еще больше кидались на эти БТР. Оккупанты были перепуганы, на мой взгляд", — рассказывает одна из участниц акции.

Во время второго митинга, когда тысячи херсонцев пошли шествием по городу, "военные явно такого не ожидали". "Люди стояли в двух метрах от автоматчиков и не боялись их. Все кричали: идите домой. Видно было, что они удивлялись", — говорит она.

Митингующие, которые говорили с военными, цитируют такие их слова: "Ну, чего ж вы? Мы же здесь теперь навсегда. Вам просто нужно привыкнуть. Мы же защищаем вас, спасаем, что ж вы делаете? Как же вы не понимаете, что вам мозги тут задурили, а на самом деле мы освободители".

На прошлой неделе как военные, так и пришедшие им на смену сотрудники Росгвардии и СОБРа, разозлились, отмечают херсонцы.

"Едут мимо митинга на машине и показывают средний палец, специально вылезая из окна. И включают свою музыку, чтобы заглушить украинские песни, которые митингующие ставят с колонок, или украинский гимн, который один трубач тут играет. Вчера в ответ вот ставили "Бременских музыкантов".

Когда толпа подходит к ним близко, "когда переходит через дорогу и поджимает их", силовики нервничают — тогда они стреляют в воздух или под ноги, а на днях кинули в толпу шумовую гранату — но она отрикошетила от столба и оглушила самих солдат, утверждает один из собеседников Би-би-си.

21 марта в полдень херсонцы снова вышли на митинг. Они стояли за ограждениями, а потом несколько десятков человек пошли по пустой центральной площади в сторону российских силовиков.

У силовиков сдали нервы: в ход пошли шумовые гранаты, началась стрельба в воздух, рассказали Би-би-си очевидцы.

По их словам, митингующих оттесняли прикладами автоматов. На кадрах, которые Би-би-си прислали очевидцы, видна кровь и приехавшая на площадь машина "скорой помощи". Огнестрельное ранение в ногу получил один человек. Сразу после этого в городе почти отключился интернет.

Би-би-си направило запрос о стрельбе во время митинга в Херсоне в министерство обороны России и ожидает ответа. Власти России пока не комментировали эту тему.

Помимо наблюдения за митингами российские силовики заняты облавами на квартиры украинских военных, работников СБУ, полицейских, членов территориальной обороны, журналистов и активистов — в том числе "Правого сектора" (организация признана в России экстремистской и запрещена). Так утверждает 24-летний Алексей Апостол. Он владеет одним из ресторанов в центре города. Его слова подтверждают еще семеро опрошенных Би-би-си горожан.

Именно из-за этих обысков многие местные жители отказываются рассказывать что-то о жизни в Херсоне. "Я боюсь, сорри. У нас тут двери людям выносят. Вырывают цепью подъездные, а потом и дверные", — написала корреспонденту Би-би-си одна из жительниц Херсона.

"Я как журналист вообще не могу спокойно выйти из дома, — говорит Рыженко. — Как в первый день зашли оккупанты, я, зная опыт российских журналистов, сразу сменил место жительства и сбросил все свои телефоны. Я хожу вообще без сим-карты. На следующий день после моего отъезда домой пришли херсонские пророссийские активисты, искали меня".

По словам тех, кто с обысками столкнулся, силовики "переворачивают весь дом, стараются сломать все, что получается".

"Мне рассказывали, что разбивали унитаз и раковину. Они пересматривают все документы, выворачивают всю хату и уходят. Это такие акты устрашения. Они жестко заходили в город — и теперь тоже пытаются показать, что у них есть яйца", — говорит Рыженко.

Но у россиян, похоже, устаревшие разведданные — они часто приходят по адресам, где люди жили несколько лет назад и давно уехали. Часть активистов успели сменить место жительства накануне захвата города.

Но некоторые адреса у них все же верные. На прошлой неделе, рассказывают Би-би-си местные жители, они поймали "мальчика", который за 1000 гривен давал адреса нужных россиянам людей. Вздыхают: "Не без предателей".

Если в квартире не находят полицейского или члена территориальной обороны, то силовики допрашивают живущих там людей. "Где те, кого ищем? Общаетесь с ними? А сами вы кто? Чем занимались до войны? А сейчас чем занимаетесь? А какое у вас настроение? Ходите на митинги? Будете ли дальше кричать про русский корабль?" — вспоминают вопросы те, кто столкнулся с обысками.

Часто в квартиры врываются рано утром или ночью. Почему-то именно на ночные допросы с военными приходит кто-то, кого местные зовут "аналитиком". Этот человек ведет допрос, как следователь, попутно объясняя, что, мол, русские здесь навсегда и придется с этим смириться. Сами военные молчаливы, рассказывают местные жители.

По их словам, обыскать и задержать херсонца могут и просто на улице. "Ребят, пятерых человек, упаковали в военную машину и увезли куда-то, через день отпустили троих, еще через день — еще двоих. Но эти люди даже не говорят, где они были и что с ними сделали. То есть они настолько запуганы", — рассказывает ресторатор Алексей.

Никто из них не рассказывает о пытках или избиениях. Местные говорят, что для задержанных устроили СИЗО в здании бывшего вытрезвителя. Но внутрь никого не пускают.

"Люди в форме у нас находятся на каждом шагу. Они на каждой улице, в каждом квартале, в каждом районе города. Ходят по рынку с автоматами, следят за нами", — рассказывает Апостол.

Военные, по его словам, расквартировались в отелях в центре Херсона и заняли общежитие и учебные корпуса морского училища напротив Городского совета. Там живет пехота. Танков в городе нет.

"Вообще сами военные поуезжали из города после первого митинга. Вместо них приехал СОБР и Росгвардия. Они пытаются выглядеть благодетелями, пытаются образумить нас, не делают жестких действий. Не бомбят. Я не понимаю, почему. Но у меня есть гипотеза", — продолжает журналист Рыженко.

По его словам, Херсон — русскоговорящий город, где при СССР был комбинат с тысячами русских рабочих — в российской пропаганде принято считать пророссийским городом.

"Но это не так. Тут долгое время работали группы пророссийских активистов — за одним из них я наблюдаю с 2011 года. Русские пробежки, славянские турниры… Теперь, после митингов под украинскими флагами перед оккупантами, становится понятно, что у этих активистов не получалось выстроить здесь качественную сеть пророссийских агентов. А отчеты своим кураторам в России, судя по всему, они все эти годы слали липовые. Что, мол, все в порядке, город за РФ. Они ж сами не ожидали, что будет война. А сейчас пришли военные и спрашивают — а где за РФ-то? На прошлой неделе на митинг в поддержку России, вроде как за Херсонскую народную республику, ХНР, пришло 70 человек со всей области…"

Связаться с пророссийскими активистами в Херсоне Би-би-си не удалось, они не ответили на сообщения корреспондентов.

Рыженко считает, что российские военные "при любом раскладе хотят оставить за собой Каховскую ГЭС и трубы, по которым вода попадает в Крым": "Им нужны будут сотрудники, чтобы эти коммуникации обслуживать. Они опасаются массовых саботажей. Они видят, что им здесь не рады, но команды нас бомбить нет — и не думаю, что будет. И вот они ходят грустно на нас смотрят. Забирают активистов и журналистов в надежде, что не так громко люди будут говорить, что Херсон — это Украина".

"То, что сейчас Херсон — это Украина — это миллион процентов. Большинство из людей здравомыслящих никто никогда не хотел жить в России и быть в России", — говорит ресторатор Алексей. "Активное украинское движение, несмотря на все преграды и опасности, есть. Многие в городе ждут освобождения украинской армией", — считает студент Степан.

Де-юре Херсон — Украина, платят здесь гривнами, флаги висят желто-синие, работают карты банков Украины, пенсию почтальоны приносят из украинского пенсионного фонда. "По ощущениям, у оккупантов просто некому заниматься этими вопросами. Не хватает ресурсов", — говорит бухгалтер Ирина.

Степан и Алексей рассказывают, что открытой агитации за создание "народной республики" в городе нет, но "история по городу витает". "Я даже не ожидал, что херсонцы будут вообще отрицательно относиться ко всей этой истории с народной республикой", — говорит Степан.

Прямых призывов к референдуму, присоединению к России или созданию ХНР пока нет, соглашается Ирина: "Они прощупывают реакцию населения, по телеграм-каналам несутся пугалки, что в Крыму отпустили всех зэков — и пустят сюда мародерить и насиловать. Это для страха, чтобы все сидели дома. Но все жители выходят и говорят: нет, мы Украина".

"То есть я так скажу: они пока не убивают. Но они понимают, что даже их присутствие — военных в форме, в бронежилетах, с автоматами — в городе, где люди просто ходят и гуляют… Херсонцы свободолюбивы, уже открылись кофейни, какой-то маленький бизнес, люди в очередях стоят, общаются, пытаются делать вид, что ничего не происходит. Поэтому единственное, что российские военные делают — это запугивают", — считает Апостол.

По его словам, жители Херсона, если они не врачи и не волонтеры, стараются сидеть дома и не выезжать в другие районы. По городу ездят троллейбусы до трех дня. Время от времени горожане слышат стрельбу и взрывы, но не могут сказать, с какой стороны и кто ведет огонь.

В некоторых кафе раздают бесплатно горячую еду — туда люди приходят со своими судками и бидонами. Мэр Херсона каждый день в телеграм-канале призывает предпринимателей выходить на работу, оживить город. Поэтому открываются пекарни, стоматологии, небольшие магазины, мастера из салонов красоты ездят по квартирам делать маникюр и красить брови жительницам Херсона.

Одновременно с этим город переживает "настоящую гуманитарную катастрофу" с лекарствами, рассказывают местные жители.

Нет инсулина, нет обезболивающих, катастрофически не хватает химии для онкобольных, препаратов для больного сердца, гормональных препаратов вроде L-тироксина, наркосодержащих препаратов. Люди готовы отдавать за них любые деньги, но склады уже пустые, сказал Би-би-си один из херсонцев, у которого уже пятый день воспален и стреляет нерв в зубе.

Ресторатор Алексей говорит, что у местных пенсионеров нет запасов лекарств — даже успокоительных или понижающих давление: "Они пенсию получили раз в месяц, купили себе запас на месяц. А месяц уже прошел, в аптеках ничего из этого не осталось".

"Люди выезжают в другие районы города на забитых троллейбусах, которые ходят приблизительно раз в полчаса, и пытаются что-то найти в аптеках", — говорит студент Степан. Еще несколько дней назад, по его словам, в аптеках были огромные очереди. Сейчас они уменьшаются, потому что препараты просто тают на глазах.

На дверях аптек висят списки того, чего в них точно нет. На прошлой неделе там было три пункта, а сейчас — уже несколько десятков строк.

"Это значит, что на войне можно умереть просто от отсутствия этих таблеток. А они есть банально в Николаеве, в 60 километрах. Но их не пускают сюда, не разрешают их сюда завезти", — рассказывает Алексей.

"Коридора нет, и русские военные его всячески блокируют. Мэр бьется, требуя зеленый коридор для медикаментов и продуктов, о людях даже речи не идет. Но его нет", — подтверждает журналист Рыженко.

Есть "народная тропа" на Николаев через пару деревень — но туда ездят только несколько машин местных волонтеров на свой страх и риск. Мэр расширять ее не планирует. Би-би-си направило запрос о предоставлении коридора в министерство обороны России и ожидает ответа. До сих пор российские власти это не комментировали.

При этом российские военные предлагают по всему городу свою гуманитарную помощь — консервы, масло и наборы круп — "часто просроченные", жалуются горожане. Лекарств в наборах нет.

"Ходят с этой гуманитаркой к мэру, на площади, в больницу. Люди бедные или с пониженной социальной ответственностью — берут. Их снимают на камеру, заставляют говорить какие-то вещи о благодетелях", — вздыхает Рыженко. "В первые дни к ним никто не подходил, но сейчас еда заканчивается, и к ним идут", — говорит одна из участниц митингов.

Уехать из города можно только по направлению к Крыму, аннексированному Россией в 2014 году. В ту сторону без проблем сажают на автобус и увозят. Но с людьми, которые туда уехали, связи нет.

В тех, кто пытается самостоятельно уехать по другим дорогам, стреляют, утверждают местные жители. "У нас и в машину с волонтерами стреляли, и в "скорую", и в журналистов. Уехать отсюда нельзя", — подытоживает одна из жительниц Херсона.

Да и не на чем — бензина в городе нет. Одна из собеседниц Би-би-си недавно вернулась из очереди на заправке: "С восьми утра до четырех вечера стояли — и не купили".

"Мы очень сильно надеемся, что нас скоро отобьют, — отвечает она на вопрос о будущем. — Мы ждем, что когда отсюда будут выбивать оккупантов, будет громко и опасно. И что когда они будут уходить, они заминируют поля и выезды, как они сейчас под Николаевым сделали [минобороны России эти данные не подтверждало]. А если перейдут по мосту в сторону Крыма, то могут и город обстрелять. Но мы готовы, будем прятаться, терпеть. А пока вот такая странная жизнь в оккупации".