В течение нескольких лет на Андрейсале при странных обстоятельствах гибли люди. Об утонувших молодых людях СМИ сообщали не один раз. Однако, как выяснило Русское вещание LTV7, полиция данные дела расследовала без особого интереса. Процессы закрывали, как несчастные случаи. Но после вмешательства журналистов, Генпрокуратура возобновила три закрытых процесса, сообщает программа Русского вещания LTV7 "Личное дело". В прокуратуре говорят, полиция не провела все необходимые процедуры, чтобы установить, не были ли смерти насильственными.
В июле 2017-го у ночного клуба First утонул Никита Вади. Спрыгнул сам или упал с причала со стороны парковки. Есть свидетели, которые видели, что Никита был не один, в том месте находились еще люди. Экспертиза показала: молодой человек не был пьян или в наркотическом опьянении. Пуговицы на рубашке сорваны. Куртку, кошелек, мобильный телефон полиции передала охрана. Маме о гибели сына не сообщили, она нашла его сама на 9 день. Опознание — по фотографии. В морг не пустили. "На мой вопрос следователю, что было бы, если бы я его не искала, мне было отвечено: вашего сына похоронили бы, как безродного…", — вспоминает Юлия Вади.
Ровно через год, в июле 2018-го без вести пропал Владислав Фуртат. GPS-сигнал мобильного телефона привел родителей на Андрейсалу, к ночному клубу First. Тело искали шесть дней, но не нашли, он всплыл сам. Все указывало на то, что Влад Фуртат был в клубе, там нашли его банковскую карточку и анонимно вернули в банк. Отец Виталий Фуртат не исключает, что его сына убили.
В ноябре 2018-го при странных обстоятельствах утонула Елена Бронскова. Пришла в клуб с подругой. Их выгнал охранник. Сопровождал до самого выхода. Когда подруга отошла в сторону, вызвать такси, Елена пропала. Через 20 минут ее уже нашли в воде. Сын Елены — Эрик также считает, что маму могли убить. Но расследование шло вяло и без особого интереса.
Три процесса — Никиты Вади, Влада Фуртата, Елены Бронсковой — расследовались в одном и том же участке полиции, Зиемельском. Все три признаны несчастными случаями. Ни одной семье так и не присвоили статус "потерпевшего". "Это значит, что по закону они не имели права активного участия в процессе, подаче жалоб, ознакомления хотя бы с результатами медицинской экспертизы", — объясняет адвокат Илона Булгакова.
Журналисты "Личного дела" писали запросы в полицию, чтобы им разрешили познакомиться с материалами дела. Есть такая возможность, если дело закрыто. Только так узнали, что процесс Влада Фуртата еще был открыт, процесс Елены Бронсковой тоже не завершен. Закрыт был только процесс Никиты Вади. Но полиция почему-то не разрешала с ним познакомиться. Журналисты обжаловали это решение в прокуратуре. Получили ответ: отказ полиции необоснованный и незаконный. Опять ждали разрешение от стражей порядка, однако вновь получили от ворот поворот.
В феврале вместе с тремя семьями и адвокатом Илоной Булгаковой журналисты пошли в Генеральную прокуратуру. В это время еще открытые процессы в полиции неожиданно закрыли. В апреле "Личное дело" получило долгожданный ответ из Генпрокуратуры.
"Прокуратура оценила все три процесса, которые были закрыты, и пришла к выводу, что полиция не сделала всех действий, которые были необходимы, чтобы возможные преступления раскрыть, — говорит представитель Генпрокуратуры Лаура Майевска, — Так как это жизни людей, потерянные жизни, а не украденная в магазине шоколадка, необходимо провести дополнительные действия, чтобы выяснить, были ли смерти насильственными или нет".
Решение Генпрокуратуры: возобновить все три процесса. Их вернули в Зиемельский участок. Начальник отдела Криминальной полиции этого участка обещает взять процессы под личный контроль. "Было проведено внутреннее расследование, указаны инспекторам все недостатки, расследования будут проходить под моим личным присмотром, — говорит начальник отдела Криминальной полиции Зиемельского участка Норбертс Трепша, — И прокуратура будет также тщательно контролировать".
"Теперь есть надежда, что все три семьи смогут найти ответ на вопросы, которые им не дают покоя: как погибли их близкие, о последних минутах их жизни", — заключает адвокат Илона Булгакова.
