В шокирующих прогнозах, обсуждаемых в связи с российско-украинским кризисом, нет недостатка. Ситуация слома довоенной "нормальности" делает потенциально возможным практически любое будущее: от ядерного апокалипсиса и пресловутого "распада России" до дезинтеграции НАТО и "раздела" Украины между ее соседями. Свойственный войне "туман неопределенности", по выражению Карла фон Клаузевица, приводит к искушению заменить анализ публицистикой: мерилом вероятности становится правдоподобность, обоснованием прогноза — исторические параллели, а логика будущих решений объясняется преимущественно через призму конспирологической психологии. 

Вадим Малкин — британский и российский бизнес-консультант, управляющий директор Transitional Markets Consultancy (Лондон), МВА, кандидат социологических наук, в прошлом зам. главного редактора "Московских новостей", информационный директор медиахолдинга Фонда эффективной политики, политический консультант. В качестве автора сотрудничал с "Ведомостями", "Русским журналом", Газетой.ru, Republic, The New Times и др.

Между тем пространство выбора лидеров, "меню" доступных им приказов, даже в условиях чрезвычайной концентрации власти в руках тех, кто эти приказы отдает, ограничено. Оно задается объективными процессами (экономическими, политическими, социальными, военно-техническими и т. д.) и инерцией институтов. В каком-то смысле это "поле предлагаемых обстоятельств" принятия решений — важнее, чем сами решения. 

"Паутина" неопределенностей

Классическая методология сценарного анализа предполагает, что строится "матрица" или поле декартовых координат на основании двух ключевых параметров или "осей" неопределенности (например, в экономических прогнозах это могут быть уровень инфляции и экономический рост) и рассматриваются комбинации возможных вариантов (низкий рост при высокой инфляции будет означать сценарий "стагфляции", высокий рост при низкой инфляции — сценарий "бума", высокий рост при высокой инфляции будет говорить о "перегреве", а нулевой рост при низкой инфляции — о стагнации с рисками рецессии). 

Проблема в том, что в многослойных и комплексных ситуациях типа нынешней таких "осей" значительно больше, чем две. Более того, в отличие от примера с чистым макроэкономическим моделированием, они разворачиваются в принципиально разных предметных пространствах: исход боевых действий влияет на процессы в экономике и политике, экономика оказывает давление на социально-политическую ситуацию, внешняя политика становится продолжением внутренней и подталкивает стороны к тем или иными военным решениям. Схематически это уже не плоская матрица, а скорее многомерная сеть, паутина пересекающихся цепочек возможных событий, процессов и их механизмов.

Поэтому, по сути, речь может идти даже не о "кластерах сценариев", а о некоторых "узлах" этой "паутины" — пересечениях магистральных осей неопределенности, которые могут быть доминирующими для самых разных вариантов фабулы.