Андрей Бердников. Латвия — наша держава?  (57)

Наверно, название акции — шутка. Или нет? Может наше маленькое государство и впрямь заразилось вирусом великодержавности?

Еще полгода назад огромное количество латвийских пользователей социальных сетей, обсуждая грандиозный военный парад на Красной площади в России, сокрушались об усилении милитаристских настроений у восточного соседа. 18 ноября этого года многие из этих же людей были переполнены восторгом и гордостью в отношении латвийского парада Национальных вооруженных сил и подразделений МВД.

Вообще празднование 97-й годовщины провозглашения Латвийской Республики было наполнено — даже переполнено — особым духом воинствующего национал-патриотизма. Тон во всем этом явно задавало Национальное объединение. Главные резонансные события праздника были связаны именно с действиями и акциями этой организации: здесь можно вспомнить и скандальную речь спикера Сейма, и факельное шествие с прямой трансляцией и предшествующим концертом, и множество молодых людей — участников факельного марша, идущих под знаменами Нацблока и не стесняющихся озвучивать на телевизионную камеру откровенно националистические идеи.

То, что националы оказались способными в вялой, серой и сплошь бюрократизированной латвийской политике успешно задействовать мобилизационные и мотивационные практики, делает им честь. То, что в нашем увядающем, пустеющем и стареющем обществе они нашли общий язык с молодежью и сумели направить ее энергию в общественно-политическое русло, выглядит невероятным. Но вот когда наблюдаешь, куда националисты направляют эту молодую энергию, осознаешь, что страна обречена на еще больший регресс и деградацию.

И в этой связи в который раз задаешься вопросом: неужели в Латвии так и не появится прогрессивного общественно-политического движения, способного перехватить мобилизационную инициативу у Национального объединения и перенаправить преобразовательный потенциал молодого поколения на развитие страны? Пока, впрочем, признаков такого движения нет и в помине.

Сейчас в Латвии вся политическая мобилизация происходит на основе страхов — перед беженцами, русификацией, информационной войной, внешней военной угрозой, терроризмом и т.д. Ни одна общественно-политическая сила даже не поднимает вопроса о важности массового объединения людей на базе какого-либо созидательного начинания.

Даже люди, вроде бы искренне желающие блага своему государству, не осознают совершенно очевидного: чтобы страна совершила скачок вперед, необходимо радикально расширить возможности для общества, активизировать его творческий потенциал, побудить как можно больше людей — молодых и не только — к участию в преобразующих и инновационных процессах.

Я — убежденный сторонник концепции активного гражданина, идущей от Жана Жака Руссо. Она связывает статус гражданина с вовлеченностью в созидательную деятельность, в непрерывную и тяжелую работу по улучшению мира вокруг себя.

Поэтому весь этот ритуальный, символический, "аксессуарный" патриотизм, ставший столь модным в Латвии в последнее время, меня, в лучшем случае, оставляет просто равнодушным. Могу согласиться, что факельные шествия, патриотические флешмобы и ежедневное ношение красно-бело-красной ленточки олицетворяют собой определенную групповую самоидентификацию. Но у меня вызывает досаду все более очевидная тенденция трактовать эти внешние, ритуальные практики как проявление гражданской активности и патриотизма.

Подлинными латвийскими патриотами являются люди, решающие насущные социальные проблемы страны, наперекор стремительной депопуляции, эмиграции и старению нашего общества — особенно делающие это на общественных началах, не ради крупных прибылей или политических бонусов.

По иронии судьбы, как раз таким людям, занятым преимущественно в негосударственном секторе и в сфере социального предпринимательства, у нас трудно претендовать на статус патриотов. Их деятельность не считается государственно важной: как еще объяснить то, что законопроект, определяющий критерии социального предпринимательства в Латвии, отложен до 1 июня 2018 года?

Одновременно с воздвижением препятствий для развития социального бизнеса, государство в виде последних инициатив Министерства финансов пытается уничтожить и малый бизнес, убивает саму идею микропредприятий. А ведь именно целенаправленная поддержка динамичным, мобильным, постоянно экспериментирующим и ориентированным на инновации небольшим фирмам могла бы стать основой для активизации и мобилизации общества, для массовой преобразовательной деятельности.

Ни Национальному объединению, ни какой-либо другой политической силе, ни, я уверен, многим из поклонников факельных шествий, нет ни малейшего дела до того, как у нас функционируют центры технической поддержки малого бизнеса и социального предпринимательства, что происходит с фондами венчурного капитала или насколько малые и средние компании у нас свободны от препятствий и ограничений, обычно навязываемых громоздким госаппаратом, крупным капиталом, монополиями и корпорациями.

Ведь зачем нашим национал-патриотам думать о маленьких предприятиях, когда есть большая "великодержавная" идея? Из тезиса, что малое может быть более эффективным, чем большое, что активное всегда результативнее пассивного, а многообразное всегда лучше единообразного, в Латвии нелегко выжать политические дивиденды.