Почему Африка бежит в Европу. Эльдар Мамедов о том, что на самом деле происходит с миграцией  (105)

- Почему проблема притока африканских беженцев в Европу обострилась именно сейчас?

- История побега африканских беженцев через Ливию — это не новая история. Еще в конце 90-х годов тогдашний президент страны Муаммар Каддафи обиделся на Лигу арабских государств за то, что она не слишком поддерживала его политическую линию, и решил усиливать свое влияние в Африке. Он пригласил в Ливию очень большое число африканских рабочих, пообещав им золотые горы. Но работой обеспечить всех не удалось, поэтому многие из приехавших, а это были люди из более бедных стран Африки, начали эмигрировать в Европу. Естественно, нелегально.

Однако, пока в Ливии существовал диктаторский режим, Каддафи каким-то образом мог регулировать этот поток, используя его как элемент шантажа Запада. Европа и мир тогда во всяком случае знали, с кем договариваться. Теперь ситуация изменилась — Каддафи свергнут, а резервуар людей, желающих перебраться в Европу, не иссякает. Причем, там опять не только жители Ливии, но и беженцы из других конфликтных зон — Сирии, Эритреи. Ливия просто является удобным транзитным пунктом — она находится на побережье Средиземного моря и ее территорию никто не контролирует.

- Что значит "никто не контролирует"?

- В Ливии до сих пор не функционируют институты государственной власти. После Арабской весны в Ливии был формально избран парламент — Палата представителей. Он находится в Тобруке, признается международным сообществом, но не имеет фактической власти не территории всей страны, поскольку на парламентских выборах 2014 года наблюдалась очень низкая явка, и мандат правительства базируется на поддержке меньшинства граждан.

- А кто с ним конкурирует?

- В Триполи, столице Ливии, действует альтернативный парламент — Всеобщий национальный конгресс. Он оспаривает легитимность Палаты.

- Кто из них пользуется большей поддержкой граждан?

- Суть анархии состоит в том, что у гражданского сообщества как таковой роли нет. Есть роль у различных вооруженных банд. Одни банды поддерживают международно признанное правительство, другие — альтернативное. Но и те, и другие контролируют только маленькие полоски земли вдоль побережья. Однако самое тревожное, что в условиях этого хаоса свое влияние стремительно расширяет третье формирование — ливийская ячейка "Исламского государства".

- Чего хотят экстремисты?

- "Исламское государство" имеет схожую идеологию с "Аль-Кайедой". Основа у них одна — ваххабизм — радикальная форма интерпретации ислама. Своей основной задачей ваххабиты считают борьбу за очищение ислама от различных чуждых, с их точки зрения, ему новшеств. Условно, если в VII веке предполагалось забросать камнями за прелюбодейство, то ортодоксальные ваххабиты так поступят и сейчас.

Разница между двумя течениями в том, что для Аль-Кайеды главным врагом является Запад (именно на их совести теракты 11 сентября в США), а главная задача ИГ — построить "Государство Бога" на земле, для чего последовательно устраняются все преграды — туристы в Тунисе, последователи христианства и т.д.

- В чем ценность Ливии, кроме географического положения?

- Нефть. И в последнее время все больше месторождений захватывают именно группировки экстремистов.

- Что в итоге происходит в стране?

- Разгул насилия, контрабанда людьми. Плюс к этому нельзя забывать, что после развала армии Каддафи осталось очень много оружия, включая противоракетные установки. И все оно оказалось в руках контрабандистов.

- И какие усилия сейчас предпринимает международное сообщество, сыгравшее не последнюю роль в поддержке Арабской весны?

- Есть специальный представитель Генерального секретаря OOH Бернардино Леон, испанский дипломат. Он предпринимает без преувеличения героические усилия, чтобы усадить за стол переговоров два соперничающих между собой правительства. Задачи этого процесса — прекращение огня и создание правительства национального единства, куда войдут представители обеих сил. Это единственный способ, как можно остановить расползание по Ливии экстремистов "Исламского государства" и уменьшить отток беженцев.

- Всего один спецпредставитель?! А где же США? Россия?

- Очень верное замечание. США, Россия и другие международные силы действительно должны оказать более существенную дипломатическую поддержку спецпредставителю. Но помимо этого есть еще и региональный контекст. Египет, соседствующей с Ливией, проявляет очень большую заинтересованность в ситуации. Но роль Каира сейчас крайне деструктивна. Египет поддерживает, в том числе и военными методами, одну из сторон в данном конфликте — законно признанное правительство в Тобруке, и это сильно усложняет ход переговоров о примирении.

- Пассивность Евросоюза и США наверняка ведь тоже имеет свои причины?

- Позиции США и Европы действительно противоречивы. Формально они поддерживают работу спецпредставителя, но на практике ведут себя по-разному. Когда непризнанное правительство обратилось к ЕС с предложением сотрудничать по предотвращению потока беженцев, Евросоюз ответил "нет": "Мы с вами не разговариваем, мы вас не признаем!" При этом, беженцы как раз в основном бегут в Европу через территорию, подконтрольную Конгрессу.

- А что еще Евросоюз может предложить?

- Итальянцы, которых ситуация с беженцами волнует больше других, готовы решать проблему военным путем. Министр обороны Италии Робертa Пинноти уже заявилa, что еe страна знает, где находятся базы контрабандистов, а также располагает достаточными ресурсами, чтобы нанести по ним военные удары. И несколько стран ЕС готовы поддержать такой подход.

- Но разве у Евросоюза есть право самовольно бомбить территорию чужой страны?

- Канцлер Германии Ангела Меркель предупредила, что для такого рода операций нужна либо резолюция Совета безопасности ООН, либо просьба со стороны объединенного ливийского правительства, имеющего законное признание. Поскольку ни одна из этих предпосылок пока не выполняется, вопрос о военной операции на данный момент с повестки дня снят.

- А что говорит НАТО?

- НАТО свою работу уже "блестяще" сделало. Диктатор Каддафи свергнут, но настоящий демократический транзит так и не состоялся: новые демократические структуры не сформированы, а вакуум заполнен вооруженными формированиями и экстремистами. Кроме того, НАТО плохо приспособлено для решения таких задач как строительство демократии. Поэтому пусть лучше стоят в стороне.

- Сирия, так же, как и Ливия, была одной из стран Арабской весны, где проходили народные восстания за свержение диктаторского режима президента Башаpа Асада. Правда, спустя четыре года гражданской войны и свыше 200 000 убитых, Асаду пока удается оставаться у власти.

Дальше начинаются различия. Во-первых, Сирия занимает стратегически ключевое место на Ближнем Востоке, поэтому интерес региональных игроков к происходящему в стране намного выше, чем в случае с Ливией. Второй момент — активная позиция крупных стран. Россия и Китай, как члены Совета безопасности ООН, заблокировали резолюции, которые могли быть интерпретированы как зеленый свет для военной интервенции США и их союзников с целью свержения режима Асада. У России всегда были более близкие отношения с Сирией. И еще с советских времен осталось много российско-сирийских семей. У Китая, в отличие от России, таких прямых интересов в Сирии нет, но Китай поддержал Россию дипломатически. Кроме того, в последнее время китайцы все больше обеспокоены возрастающим количеством представителей уйгурского мусульманского меньшинства, пополняющих ряды "Исламского государства" в Сирии, — они видят в этом долгосрочную угрозу стабильности в китайской провинции Синьцзянь. По этой причине, думаю, Китай будет играть все более активную роль в сирийском вопросе.

- А какое место занимают в Сирии организации радикальных исламистов?

- Религиозный аспект очень важен. В Сирии президент Асад относится к направлению шиитского меньшинства — алавитам. Большинство населения — сунниты. И с самого начала народных протестов Арабской весны часть сирийской оппозиции восприняли ситуацию не как возможность добиться каких-то демократических преобразований в интересах всех жителей Сирии, а как возможность для суннитского большинства взять реванш за несколько десятилетий нахождения у власти шиитского меньшинства. Это крайне важный момент: он сразу переводит ситуацию с демократических рельсов на сектантские и полностью меняет смысл восстания. В итоге этой якобы борьбы за демократию свое влияние просто стремительно увеличили "Исламское государство" и Аль-Каида. Здесь как раз повторяется сценарий Ливии.

- Какие рычаги влияния есть у международного сообщества в Сирии?

- Ситуацию в Сирии пытается стабилизировать спецпредставитель ООН Стаффан де Мистура. Но нельзя сказать, что он демонстрирует большие успехи. Сейчас на территории Сирии есть три главные группировки — режим Асада, Аль-Кайеда и "Исламское государство".

- Эти три лагеря равны по силам?

- В настоящий момент все больше городов захватывает группировка Аль-Кайеды. Причина — поддержка региональных игроков. Например, Турция. Казалось бы, страна — участница НАТО, кандидат на вступление в ЕС. Но Турция совершенно не контролирует границу с Сирией, что позволяет боевикам беспрепятственно ее пересекать, тем самым пополняя свои ряды новыми силами из Европы. Плюс Аль-Кайеда получает крупную финансовую поддержку из Саудовской Аравии и Катара, а логистическую — из той же Турции и Иордании.

Асада, в свою очередь, поддерживают Россия, Иран и ливанская шиитская группировка Хезболлах. Стратегия режима на данный момент состоит в том, чтобы отказаться от попыток отвоевать потерянные территории, большая часть которых в любом случае приходится на пустыню, и города с враждебным режиму суннитским населением, и концентрироваться на упрочении контроля в столице Дамаске и вдоль средиземноморского побережья, где проживает около 75% населения страны. То есть можно сказать, что Асад пока по-прежнему сильнее джихадистов, но это преимущество незначительное.

- А почему ЕС и США закрывают на это глаза?

- Есть разные версии. Но буквально месяц назад были опубликованы рассекреченные документы одной из американских разведслужб от 2012 года. Из них можно узнать, что американские спецслужбы давно предсказывали появление такого феномена как "Исламское государство", но сами прогнозы преподносятся без тревоги, а, наоборот, с нейтрально-позитивной интонацией. Мол, создание "Исламского государства" — это то, что хотят наши региональные союзники в лице Турции, Саудовской Аравии, Катара, Иордании. И опять же встает вопрос: если американцы знали, что ожидается всплеск активности террористических организаций, то почему они ничего не сделали, чтобы его предотвратить?

- Очевидно, есть некая выгода, которая превосходит потери от возможных терактов?

- Я не сторонник теорий заговоров. Но мне кажется, что мы сейчас наблюдаем проявление чудовищной некомпетентности европейскoй и американскoй политики на Ближнем Востоке. Плюс неспособность учиться на исторических уроках. На очень ранней стадии конфликта Запад принял решение, что Асад должен уйти, и любые силы, которые выступали против режима Асада, стали рассматриваться как потенциальные союзники, не учитывая их реальные интересы и задачи.

Долгое время Запад был во власти иллюзии, что "умеренные повстанцы" из Сирийской свободной армии (ССА) способны свергнуть Асада и установить в Сирии демократический режим. Но если ССА и раньше не блистала успехами, то теперь она просто превратилась в фикцию, а на авансцену вышли Аль-Кайда и ИГ. Теперь в западных СМИ и мозговых центрах получила хождение новая теория, согласно которой Аль-Кайеда вовсе не так плоха, в сравнении с Асадом и ИГ, и может стать временным союзником против обоих. Но Аль-Кайеда — такие же религиозные экстремисты, как и "Исламское государство". Их невозможно контролировать…

Все это уже проходили в Афганистане. Поддержка моджахедов против СССР тогда была официальной политикой администрации Рейгана. В результате получился Талибан и 11 сентября.

- А ситуация с беженцами не может отрезвить Европу?

- Проблему нужно решать на месте. Есть только два пути — стабилизировать ситуацию в регионах, охваченных кризисом, или просто смириться с притоком беженцев, принимать их и размещать по всему ЕС. Необходимое условие стабилизации — победа над "Исламским государствoм". Достичь этого при помощи одних бомбардировок с воздуха, как сейчас происходит, нереально. Нужны наземные войска. Но Америка и Европа их посылать не готовы, так как этому противится общественное мнение. Остается рассчитывать на региональные силы. Однако абсурдность ситуации в том, что все те силы, которые могут эффективно бороться с ИГ — режим Асада, ливанская организация Хезболлах, сирийское ответвление Курдской рабочей партии и Pеволюционные стражи Исламской Республики Иран — считаются на Западе террористами. В то же время номинальные союзники по коалиции против ИГ — прежде всего Саудовская Аравия и Турция — преследуют свои интересы, и борьба с ИГ вовсе не является их главным приоритетом. Турция, как мы видим в эти дни, бомбит не ИГ, а воюющих против него сирийских курдов, а Саудовская Аравия гораздо больше озабочена Ираном, чем ИГ. Таким образом, главные союзники Запада в регионе подрывают борьбу Запада с ИГ!

Единственная хорошая новость за последнее время — это заключение соглашения между мировыми державами и Ираном по вопросу ядерной программы. Это соглашение может открыть более широкие возможности для взаимодействия с Ираном не только против ИГ, но и для oбщей стабилизации региона. Это, в частности, и позиция Верховного представителя ЕС по внешней политике Федерики Могерини. Не исключено, что в XXI веке именно Иран станет нашим ключевым союзником в регионе. Если же мы будем продолжать опираться только на так называемых традиционных союзников в регионе, то придется и дальше платить цену в виде терактов и волн беженцев.