Сатверсме — это уже вторая конституция в моей жизни, я и первую хорошо помню. Конституция СССР времен моей юности была одной из самых демократических в мире. При этом она была принята в декабре 1936 года — как раз тогда, когда советский строй достиг пика своего тоталитаризма.
Никакого противоречия в этом совпадении нет. Чем более жесток диктаторский режим, тем более демократичную конституцию он может себе позволить — ведь никому под страхом смерти не придет в голову требовать ее исполнения и рассуждать о неких абстрактных свободах.
Но время шло, Сталин умер, началась оттепель. Появились диссиденты, которые осмеливались критиковать государство, апеллируя к его основному закону: "Соблюдайте свою Конституцию!". Власти приняли ответные меры: в октябре 1977 года была принята новая советская Конституция.
Принципиальное отличие между этими документами одно: появилась знаменитая 6-я статья. Процитирую для молодых и забывчивых: "Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы… является Коммунистическая партия Советского Союза".
Здесь важнейшее слово — "ядро". Без ядра, как известно, конституций не бывает. Поэтому все перечисленные в тексте свободы существуют постольку, поскольку они совпадают с этим ядром. Забрался в ядро — грызи его, как червячок, и наслаждайся правами. Не сумел — перебьешься. Будешь много вякать — руководящая сила направит тебя куда подальше за колючую проволоку.
Какое-то время все это работало, диссиденты помалкивали либо оказывались в Потьме. Потом процесс демократизации продолжился, 6-я статья стала объектом критики, и в декабре 1990 года была отменена. Но без ядра СССР просуществовал совсем недолго — избранные в соответствии с Конституцией Верховные Советы Союза и республик его распустили буквально через год.
Пришлось мне изучать Сатверсме, окончательно вступившую в силу в июне 1993 года. И сразу же возникло ощущение дежа-вю: демократичный основной закон находился в явном противоречии с тоталитарным общественным устройством. В конституции всеобщее избирательное право — а треть населения не имеет гражданства и никак не может его получить. Конституция говорит о равенстве граждан перед законом — а в двухобщинном обществе все командные высоты захватила одна этническая группа.
Но время опять-таки не стояло на месте, народ постепенно привыкал к новым реалиям, и появились идеи применения конституционных свобод на практике. Самой яркой стала попытка добиться реального двуязычия, изменив конституцию на референдуме в полном соответствии с заложенными в ней механизмами. Характерно, что за второй государственный язык проголосовала практически в полном составе вся русскоязычная лингвистическая община.
Разумеется, власть должна была на это отреагировать. К счастью, в юридических кругах сохранилась полная преемственность, и опять была предложена теория ядра конституции, которое неизбежно в ней находится, пусть даже в скрытом от непосвященных виде.
Сегодня же мы находимся на следующем этапе: ядро описано в юридических терминах и в ближайшее время будет включено в Сатверсме в виде ее преамбулы. Очевидно, что роль КПСС, как руководящей и направляющей силы, будет играть так называемая "государственная нация" — узкая группа избранных, в которую шантрапу неправильного присхождения не возьмут. Примерно так и раньше было — поди проникни в компартию, если ты не выходец из рабочих и крестьян! И для этой государственной нации открыты перечисленные в Сатверсме свободы, а за остальными будет строго следить полиция безопасности.
Поэтому новации в конституционном строительстве надо рассматривать как продолжение прогрессивного процесса демократизации страны. Власть уже не может лицемерно придерживаться демократической Сатверсме, она вынуждена ее разделить на категории для своих и для чужих.
Эта замечательная схожесть политических процессов позволяет осторожно спрогнозировать будущее. Между принятием сталинской и брежневской конституций прошел 41 год. Преамбула к Сатверсме, вероятно, будет принята в начале следующего года — через 20 с половиной лет после старта. Следовательно, политические процессы ускорились ровно вдвое.
А теперь экстраполируем: значит, преамбула будет отменена не через 13 лет, а через шесть с половиной — в конце 2020 года. А полный финиш Латвийской республики вместе с ее замечательной Сатверсме тогда состоится еще через полгода — в начале 2021.
И это — самый оптимистичный вывод в моем анализе. Осталось меньше восьми лет, вполне реально дожить. Интересно, какую следующую конституцию изучать придется?
