Я охотно поднимаюсь по лестнице в своей любимой больнице "Гайльэзерс". И потому, что это полезнее, чем езда на лифте, и потому, что не хочу, чтобы из-за меня лифта дожидался больной, которому после операции не рекомендуется подниматься пешком, и который спешит на диагностическую процедуру.
Лестница больницы "Гайльэзерс" прокурена до безумия. Пациенты смалят, бросают по углам "бычки", на замечания не реагируют. Если не считать отделений политравм и хирургии, где врачи из принципа выписывают нарушителей, пациенты других отделений уверены своем всемогуществе по отношению к закону, а также своему и чужому здоровью.
За школами в Риге присматривают муниципальные полицейские. Хотя их долг в борьбе с детским курением весьма сомнителен, я все же не верю, что школьник осмелится закурить на широкой школьной лестнице между третьим и четвертым этажом. В больницах муниципалов нет. Возможностей ограничить курильщиков именем закона — тоже. Медсестры отчаянно проветривают помещения от дыма, и больницы отапливают атмосферу планеты.
В клинической больнице Страдыня курят на территории, прячась за углом. Вечером — в коридоре подвала. Но на лестнице не курят. В Рижской 2-й больнице курить в помещениях никто не рискует. Никогда не ощущал запах дыма на лестнице Онкологической больницы, хотя там есть другие помещения, где пациенты придерживаются привычки, которая и довела их до рака. Зато безответственное курение на лестнице в "Гайльэзерсе" практически неискоренимо. Весьма характерно, что самый плотный слой курильщиков — у пневмологии (этих пациентов с астмой и хроническими обструктивными болезнями легких в больницу привели именно сигареты) и у нейрохирургии.
Нейрохирургию еще можно понять. Большинство пациентов, попадающих в отделение неотложной помощи, а оттуда — на операционный стол с травмой мозга, злоупотребляют не только табаком, но и другими веществами, вызывающими зависимость. В реальности Восточная больница превратилась в гостевой дом рижских алкоголиков и наркоманов, куда они могут вернуться раз в несколько недель после очередной пьянки, драки, аварии или другого развлечения. Иногда нам трудно принять честного налогоплательщика, пациента, который в отчаянии ждет в очереди на обследование или лечение. Зато пьяную девушку легкого поведения после бытовой дискуссии с сожителем скорая помощь привозит каждый третий день. Ей каждый раз делают компьютерную томографию, проводят другие обследования. Ее осматривают лучшие специалисты, ведь был удар по голове, а из-за синяков и дурманящих веществ трудно разобрать неврологические симптомы. Компьютерная томография за 80 латов, не считая работы и знаний врача, определяет путь направление этой пациентки в операционный зал, нейрохирургию, а также на неделю — на больничную лестницу с сигаретой в зубах.
Превращение приемных отделений рижских больниц в вытрезвители в большой степени предопределило решение экс-министра здравоохранения Байбы Розентале ради личных амбиций закрыть Рижскую 1-ю больницу, которая 20 лет работала как больница неотложной помощи. Просто и рационально в большом, просторном и функциональном приемном отделении 1-й больницы оказывали помощь пациентам, которых привезли на скорой, или которые обратились на помощью сами. Рижская Восточная больница и больница Страдыня строились и создавались как больницы вторичной и третичной помощи, которые принимали и лечили пациентов, на которых не хватало ресурсов в других медучреждениях Латвии. Инфраструктура больницы Страдыня подразумевает, что там проводится трансплантация почек, операции на легких, операции на сердце, лечение ревматизма, астмы, глаукомы, рака. Эта больница годами решала проблемы дифференцированной диагностики, а не ухаживала за амбулаторными или, тем более, социальными пациентами.
Восточная больница была флагманом в лечении рака, хирургии, радиологии. Как оказалось, нашим крупным флагманам за несколько лет пришлось полностью сменить философию. Восточная больница создала отличное отделение неотложной помощи (в массовом понимании — приемное отделение), которое действительно может дифференцировать патологию и нередко через несколько часов диагностики и лечения отправить человека домой. Но домой практически невозможно отослать упомянутую бывалую девицу с 3,6 промилле алкоголя в крови и немного проломленным черепом (шестой раз за год).
И все же, курение в больницах — не только прерогатива пациентов. Курят и врачи, сестры, санитары. После 1990-х годов постепенно исчезли прокуренные ординаторские. Автор этой статьи в начале своей карьеры попал в сибирский город, где исполнял обязанности руководителя больницы и был единственным некурящим врачом. В палатах, а особенно в ординаторских, из-за дыма нередко не было видно лампу на потолке. Правда, тогда мои подчиненные часто принимали на грудь перед проведением операции и писали в раковину в общей комнате. В Латвии таких пороков сам я не замечал, но еще 10 лет назад курение врача в больнице не слишком-то осуждалось.
Общество врачей в сотрудничестве с SKDS провело исследование работы врачей, не забыв спросить — "курите ли Вы?", "Советуете ли Вы курящим пациентам бросить курить?". Естественно, курящим врачам труднее рекомендовать отказаться от курения. Опрос проводился среди 2274 врачей разных специальностей и охватывал почти четверть латвийских врачей. Так что, итоги довольно репрезентативны. К тому же, половина опрошенных была членами Общества врачей, половина — нет. 87% врачей ответили, что не курят. 12% — курят, а 1% было трудно определиться с ответом. Правда, курит больше одной пятой хирургов и анестезиологов. Зато практически не курят реабилитологи и педиатры. Бросить курить пациентам "часто рекомендуют" 66% респондентов, а это вообще лучший показатель в Европе.
Так или иначе, больница — это вектор, куда попадает курильщик, причем, гораздо раньше, чем окружающие. Конечно, если они не были вынуждены находиться в прокуренных помещениях и дышать дымом. Курильщик — первый в очереди за раком, инсультом и параличом, инфарктом, не говоря о болезнях легких. Увы, наш курильщик довел свои кровеносные сосуды в мозгу до такого состояния, что он не в состоянии понять, что такое вежливость и уважение к другим людям. Более того, он старается сделать все, чтобы и другие получили свой рак и инсульт (ведь он заставляет других дышать его дымом).
Не вижу другого решения, как только ввести в крупных больницах пост муниципальной полиции. Курение в больнице должно превратиться в платную услугу (штраф — 50 латов). Мое желание подниматься по лестнице в "Гайльэзерсе" — это одно. К сожалению, из-за перегрузки лифтов по лестницам вынуждены перемещаться и больные со сниженным иммунитетом и серьезными проблемами, которые табачный дым лишь усугубляет. Кроме того, какой смыл терять деньги налогоплательщиков на лечение курильщика, если из-за табака не заживают раны и не действуют лекарства?
Опыт Финляндии показывает, что лучше всего борьбу с курением начинать, разными способами запрещая курение среди медперсонала. Некурящие медики более строго относятся к курильщикам в больнице. Когда в Финляндии молодых людей принимают на медицинский факультет, первые два вопроса звучат так — "Курите ли Вы?" и "Знаете ли Вы, что если Вы солжете, Ваша учеба прекратится?". Не поверите — все студенты на первый вопрос отвечают — "нет", а на второй — "да".
Перевод DELFI
