Перед каждыми выборами мы слышим навязчиво повторяемый тезис: плохо, что у нас в стране принято голосовать по этническому принципу. В цивилизованных странах, дескать, люди голосуют, руководствуясь исключительно экономическими соображениями. Казалось бы действительно: анализировать кандидатов в депутаты по их фамилиям — какой-то примитивный расизм, недостойный демократически мыслящего человека.
Но не все просто. Вот давняя история, заставляющая усомниться в этом тезисе.
Октябрь 1995 года. Уже избран 6-й Сейм, но пока идет пересменка, и продолжает заседать 5-й. Времена вегетарианские — один из редких периодов в истории постсоветской Латвии, когда националисты находятся в глухой оппозиции. Рассматривается закон о пенсиях, и поступила поправка к нему: засчитывать пенсионный стаж, заработанный за пределами Латвии, только для ее граждан. Неграждане получают пенсию только за время, отработанное на территории нашей страны.
Ответственная комиссия поправку отвергает. И потому, что либералы из "Latvijas cels" рассматривали институт негражданства как ограничение лишь политических, а не экономических прав, и, что еще более существенно, потому что поправки оппозиции вообще принято отвергать — чтобы знали свое место.
А вот на пленарном заседании поправка проходит. Поскольку помимо националистов за нее голосует еще и фракция "Равноправие", избранная голосами русскоязычных граждан Латвии.
В те далекие времена таких граждан было очень мало: натурализация еще не началась. Что еще хуже, трудно было найти и депутатов, большинство политически активных противников режима оказались негражданами. Фракция состояла всего из семи человек. Один из них, несомненный лидер Альфред Рубикс, все время полномочий просидел в тюрьме. У других были серьезные проблемы с латышским и вообще со способностями к законодательной деятельности — где им было научиться…
Поэтому важную роль в коллективе играла единственная латышка — Лариса Лавиня. Мало того, что язык родной, так еще и журналистский опыт политикам полезен, пусть он был и получен в газете "Циня". В 6-й Сейм Ларису, как и большинство ее коллег, не избрали из-за дискриминационного закона — невовремя вышли из КПСС. До конца полномочий пару недель, дембельское настроение, депутаты поленились разбираться в хитросплетениях сложного закона и доверились опытному коллеге, зампреду фракции.
Почему же Лавиня проголосовала за один из самых несправедливых законов в новейшей истории страны, да еще и товарищей в грех ввела? А почему бы и нет? Посмотрим на ситуацию ее глазами — решение совершенно логичное.
На общую сумму пенсионных денег закон не влияет. То, что отобрали у неграждан, пойдет на увеличение доходов пенсионеров-граждан. В том числе родных и близких депутата — а они отнюдь не жируют. Неграждане для Ларисы не сватья и не братья — где она их повидала в жизни: "Циня" была, конечно, оголтело коммунистическая газета — но чисто латышская. В конце концов, если человек проработал лет двадцать в каком-нибудь Таджикистане, а потом перебрался в Латвию, то он все равно будет получать немного больше, чем тот, кто в Таджикистане и остался — там вообще нищета. А чем он лучше этого таджика, разве мы обязаны кормить весь мир?
Кроме того, уже было ясно: политическая карьера безнадежно испорчена, ошибки с выходом из КПСС ей не простят — и действительно, до сих пор это дурацкое ограничение так и не отменено. Следовательно, с избирателями больше считаться нет необходимости. Как-то надо устраиваться…
Коллеги Лавини, когда поняли, что произошло, были в шоке. Знаю, что для нынешнего мэра Резекне, выросшего в высокопрофессионального политика Александра Барташевича, то голосование — один из самых горьких жизненных уроков. Потому что все мы связаны с негражданами общими семейными, культурными и дружескими связями.
Для нас неграждане — точно такие же бывшие советские люди, как и мы. По странной игре судьбы нам это гражданство досталось — но получать за него еще и какие-то дополнительные копейки не более прилично, чем залезть в карман товарищу по работе. Говоря наукообразно, русскоязычные граждане Латвии испытывают этническую солидарность по отношению к негражданам, а латыши — нет.
На самом деле Лавиня — фигура трагическая. Я это пишу не только потому, что через три года после описываемых событий она погибла в автокатастрофе, став жертвой пьяного лихача. Ее политическая карьера потерпела фиаско, потому что она выбирала политическую принадлежность из экономических соображений — как нам сейчас советуют.
Лавиня была искренней коммунисткой, список "Равноправия" — самый левый из участвовавших в выборах. Но на деле для нее была более важна принадлежность к латышской номенклатуре. И она пропустила момент, когда вся эта номенклатура отбросила левые идеи, и оказалась в сообществе совершенно чуждых людей, интересы которых ей защищать было глубоко противно. Незадолго до гибели Лавиня выщла из своей социалистической партии, протестуя против образования ЗаПЧЕЛ — широкого объединения, представляющего русскоязычных латвийцев. Громко стукнула дверью — но было поздно.
Судьба иногда не только играет злые шутки, но и дарит странные посмертные подарки. Несколько месяцев назад сын Ларисы Лавини Агрис стал председателем Конституционного суда Латвии. Семейство вернулось в родную латышскую номенклатуру.
А одиозный закон продолжает портить людям жизнь до сих пор. Владимиру Бузаеву удалось выиграть в Страсбургском суде дело пенсионерки Андреевой. Было признано, что права этой негражданки нарушены, она получила компенсацию — но закон так и не изменили, и Конституционный суд ничем не помог. Разумеется, многие натурализовались, с Белоруссией, Украиной и Россией заключены договора о взаимном учете стажа, заработанное в Литве и Эстонии регулируется европейским законодательством — но есть еще девять республик. Тех неграждан, кому выпало несчастье работать в них, пенсионный закон грабит до сих пор. От имени нескольких человек Бузаев подал очередной иск в Страсбург, через какое-то время компенсацию получат и они, но радикально проблема разрешена так и не будет.
Смысл истории в том, что политические ошибки очень тяжело нам даются. И виноват не политик — что возьмешь с Ларисы, пусть земля ей будет пухом. Виноват избиратель, который привел ее в парламент. Этот избиратель поставил плюсик несомненно компетентному во многих вопросах человеку — но на того нельзя было полагаться.
Парламентская демократия — представительская. Это значит, что группы населения имеют интересы, которые расходятся с интересами других групп населения. И важно понимать, что ты голосуешь за представителя своей группы, а не чужой. Увы, в нашем расколотом по национальному признаку государстве у людей есть несомненные этнические интересы, при этом разнящиеся между собой.
Не случайно в довоенной Латвии, которую нам теперь показывают как образец национального согласия, были отдельные русские, немецкие и еврейские партии — избиратели голосовали за своих. Немцы были самыми хитрыми: умудрялись проводить своих представителей и через латышские списки, а в Сейме те немедленно принимались лоббировать интересы своей общины совместно с немецкими партиями.
Мантры об этническом голосовании игнорируют, что наши избиратели отнюдь не расисты. Ни Андрею Пантелееву, ни Владимиру Макарову никак не мешало русское происхождение — латышский избиратель считал их однозначно своими.
С другой стороны, всегда именно русскими голосами проходят такие люди, как Андрис Америкс, Янис Урбанович, Альфред Рубикс, Янис Адамсон, Дайнис Турлайс. Избиратель считает: раз эти люди на совесть служили в свое время советской, то есть по большому счету русской власти, то на них можно положиться и сегодня. Я далеко не в восторге от деятельности многих из этих политиков, но должен согласиться: в таком подходе есть логика. Аналогичная логика позволяет попадать в депутаты Алексею Лоскутову и Андрею Юдину — те тоже все доказали своему избирателю.
Вычеркивают незнакомых — и они сами виноваты. Мало того, что затесался в странный для твоего происхождения список, так еще и не сумел объяснить избирателю, зачем это сделал. Или наоборот — случай Людмилы Сочневой и Дмитрия Миронова — доказываешь это так неистово, что избиратель сомневается в твоей адекватности.
В общем, в основном наш избиратель до сих пор вел себя с разумной осторожностью, случай Лавини — достаточно редкий. Очень хочется, чтобы он продолжал в том же духе. Не уверен — не ставь плюсик. Особенно если у человека могут появиться вызванные вполне объективными обстоятельствами причины голосовать в парламенте против твоих интересов.
