Вместе с выборами нового президента в Латвии завершился очередной политический цикл. Каким будет новый, что он нам принесет? Похоже, что вообще ничего. Но, как показывает практика, общество ничего и не ждет.
Уровень политического энтузиазма в нашей стране находится на страшно низкой отметке, и причина очевидна — кажется, что ничто не в силах преодолеть стагнацию, безвременье и отсутствие перемен. Народ, в общем-то, уже привык к однообразию политической "стабильности", к самоуверенности властей и бюрократов, к их самолюбованию и адской загруженности только им понятными и для них важными ритуалами.
Даже угрожающие призывы министерства финансов готовиться к новой консолидации бюджета народ воспринял с какой-то равнодушной покорностью. В энтузиазме не заподозришь даже верхушку бизнеса, "олигархов" и настоящих олигархов, сотрудничающих (как спонсоры) с той или иной партией власти. Ведь и они нынче поняли — в обмен на инвестиции можно получить лишь "эксклюзивное" право на чашку кофе в высоком чиновничьем кабинете, под легкий, ни к чему не обязывающий треп о закулисье президентства Латвии в ЕС. Политический блат сегодня ценится невысоко, что, между прочим, лишний раз показывает неэффективность аппарата власти. Поэтому логично, что предприниматели не только хотят в следующий раз намного тщательней выбрать "объект инвестиций", но и самим попытаться впрячься в политический процесс.
Если сравнить Латвию с какой-либо из мировых "горячих точек", где пылает война, или же с африканскими странами, где нехватка воды — проблема государственного масштаба, тогда, конечно, можно легко сказать, что ничего особенно плохого с Латвией не происходит. Однако, если все же исходить из целей посложнее, чем водообеспечение всех жителей, становится очевидно, что темпы нашего общего развития, и экономики в том числе, ниже всякой критики.
Чем дольше наши власти "тормозят", тем больше рискуют скользнуть вниз — и в экономике, и в народном благосостоянии, и в привлекательности нашей бизнес-среды для международных инвестиций.
Для предпринимателей это означает недополученную прибыль, упущенные возможности, и неосуществленные замыслы. Поэтому у бизнесменов и появляются весомые претензии к латвийским властям и госаппарату, включая и всю судебную систему.
Чиновники и должностные лица при нынешнем режиме чувствуют себя незаменимыми, но при не отягощая себя обязательствами чего-то достичь в экономическом развитии. А быть-то должно совсем наоборот. Никто из государственного люда не должен полагать, что это навсегда. Бюрократы всех мастей должны с трепетом ждать очередных выборов, из опасения потерять работу из-за профнепригодности или неэффективности.
Бизнесменам нужны толковые чиновники, эффективные госучреждения, перспективная и дееспособная политика. Да, их взгляды меркантильны, однако из своих корыстных интересов они желают (или вынуждены желать) развития и всей стране. В итоге в выигрыше остается все общество
Общее настроение в Латвии сейчас можно обозначить как пассивное несогласие. Пассивное — потому что кругом правит уверенность, что, говоря цинично, "голосуй не голосуй — все равно получишь….", в общем, ничего не изменится.
Чтобы преодолеть эту всеобъемлющую инертность и придать электорату сфокусированную в нужную политическую сторону бунтарскую силу, необходим особый "детонатор". И такой определенно найдется, чтобы избавиться от затянувшегося "безвременья". При этом эти люди и их сообщества будут достаточно взвешены и ответственны, чтобы предпочесть законность и парламентскую политическую традицию битью окон и другим декоративным, но опасным для политической борьбы спецэффектам.
За примерами не нужно далеко ходить — еще свежи воспоминания, когда в беззаботные "тучные годы" всего за два года (2007-2009 гг.) устоявшийся партийный режим зашатался и капитулировал, отдав власть своим политическим противникам. К сожалению, "противники" воспользовался полученной властью только для того, чтобы создать и культивировать нынешнее состояние безвременья и отсутствия перемен. Сегодня было бы наивно надеяться, что любой из тогдашних отцов "зонтичной революции" — "Товарищество З.А. Мейеровица", "Делна", "Провидус" и другие активисты — могли бы поднять общество к новой демонстрации политического несогласия. Они не только все это переросли, но и сами превратились в охранников нынешнего безвременья.
Обращение же к наемной рабочей силе, к созданным ею профсоюзам значило бы выдать желаемое за действительное, весьма преждевременное. На профсоюзы предстоит потратить немало труда и ресурсов, они должны нарастить массовость и накопить опыт политической борьбы — пройдут годы, прежде чем это движение станет действительно значимой социальной и политической силой в Латвии. Поэтому остается только один достаточно влиятельный и дееспособный слой, действительно способный расшевелить погрязший в болоте воз латвийской политики — это латвийские предприниматели, или национальная буржуазия. Самая рациональная часть нашего общества.
В отличие от нынешних властей, наша национальная буржуазия значительно прогрессировала. Произошло это в основном благодаря жесткой внутренней и внешней конкуренции, а также "урокам" кризиса. У нее расширился кругозор и увеличились амбиции, и тут-то обнаружилось, что их реализации начало мешать самодовольная немощь госаппарата. В основе любого успешного местного предприятия (в любой отрасли) находится огромный интеллектуальный пласт, что означает инновативное мышление, выход за привычные горизонты, изучение инвестиций, а также тщательный подбор и привлечение "мозгов". Это подтверждает и стабилизация бизнес-среды в стране. Все меньше становится "междоусобных" конфликтов, поутихли "тендерные войны", зато участились случаи взаимовыгодных соглашений и сотрудничества.
Ценный урок для политических амбиций бизнес-кругов преподнесли такие провальные проекты, как "Par labu Latviju" ("За лучшую Латвию"), "Šlesera Reformu partija" ("Партия реформ Шлесерса") или "Vienoti Latvijai" ("Едины для Латвии"). Были времена, когда удачливые предприниматели могли привлечь немало сторонников, ведь провозглашаемые ими экономические и политические идеи вызывали массовый отклик. Но вместо того, чтобы осуществлять и развивать эти идеи, их лидеры увлеклись конвертированием власти — при этом наивно веря, что избиратели придут в восторг от такого двурушничества.
Латвийская буржуазия безоговорочно патриотична. Хотя бы потому, что многие выдающиеся представители политической элиты свой первый миллион заработали на госзаказах (или вообще на приватизации), подключив связи в госучреждениях и муниципалитетах. Обсуждать, насколько это плохо, — бессмысленно: этого было не избежать. Поэтому многие предприниматели весьма благодарны стране, позволившей им оказаться в нужное время в нужном месте и стать тем, кем они стали. Сегодня латвийские бизнесмены понимают, что смогут стать еще влиятельней и богаче (и в мировом масштабе тоже), если и власть станет сильнее, эффективнее, динамичнее. В их распоряжении и ресурсы, и влияние, и "свои люди" в политике и чиновничьей верхушке. Они все понимают. Только вот будут ли действовать?
