О том, как эти самые несколько тысяч русских, приехавших в Латвию за последние пять лет от удушающего российского авторитаризма, все вместе помогали стране выйти из кризиса, создавали ей позитивный пиар и развенчивали назойливые слухи о "латвийском фашизме". Я многое могла бы сказать. Мы с мужем действительно полюбили эту страну, и даже брак регистрировали в Латвии. Но, во-первых, об этом уже блистательно высказался Семен Лучников на DELFI, а, во-вторых, что-то мне подсказывает, что в данном случае сухое юридическое заключение будет полезней.
Итак, латвийский парламент принял поправки в закон, которые не только ухудшили правовое положение иностранных граждан, претендующих на получение вида на жительство в Латвийской республике, но и распространил их на тех, кто такой вид на жительство уже имеет. Оценивая это правовое регулирование, есть все основания сделать вывод о том, что оно противоречит Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Конвенция) и практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).
А именно принятые поправки не соответствуют принципу правовой определенности, который является одним из наиболее важных общеевропейских демократических достижений и необходимым элементом нормативно-правовой конструкции правового государства. Этот принцип предполагает предсказуемость правовых предписаний и действия права, стабильность правового регулирования и включает в себя запрет на поворот к худшему.
Согласно позициям ЕСПЧ закон всегда должен отвечать установленному Конвенцией стандарту — законодательные нормы должны быть сформулированы с достаточной четкостью, чтобы лицо могло предвидеть с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия. ЕСПЧ всегда указывает на необходимость обеспечения правовой определенности, поскольку данный принцип "неотъемлемо присущ праву Конвенции и праву сообщества", а значит должен быть безусловно воспринят национальными правовыми системами государств — членов Европейского Союза и Совета Европы.
Если каждый отдельный человек должен подчиняться праву, если он должен приспособлять свое поведение к его требованиям, то первым условием упорядоченной общественной жизни является определенность этих требований. Всякая неясность противоречит самому понятию правопорядка и ставит людей в затруднительное положение: неизвестно, что исполнять и к чему приспособляться. Человек имеет право требовать, чтобы ему было точно указано, чего от него хотят и какие рамки ему ставят. Право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть речи.
Любое заблуждение лица относительно последствий его участия в том или ином правоотношении, как показано в деле Гиорги Николаишвили против Грузии, может служить поводом для признания прямого или косвенного нарушения принципа правовой определенности. То есть принцип правовой определенности рассматривается Европейским судом именно как предсказуемость права[1].
ЕСПЧ всегда фиксирует нарушение принципа верховенства права, когда новым законам придается обратная сила и в законодательные акты включаются положения, которые не отвечают законным ожиданиям человека. В своих постановлениях он указывает, что все законодательство должно быть определенным, чтобы позволить лицу предвидеть последствия юридических действий. Законотворчество должно осуществляться таким образом, чтобы был обеспечен принцип доверия к закону и действиям государства. Доверие к закону — основа, без которой не может существовать государство, считающее себя правовым, потому что любые просчеты законодателя негативно скажутся на положении уязвимых групп населения[2].
Принцип правовой определенности, который является основополагающим для международного и национального права цивилизованных государств, нарушен Саймом. Мне вспомнилось, что еще 4 мая 1990 года в Декларации Верховного Совета Латвии "О восстановлении независимости Латвийской Республики" Верховный Совет Латвийской ССР постановил "признать приоритет основных принципов международного права над нормами государственного права". Тогда стране это было нужно. Сегодня уже нет?
Елена Лукьянова — доктор юридических наук, адвокат, директор Института мониторинга правоприменения Общественной палаты России
[1] См.: Постановление ЕСПЧ от 13.01.2009 по делу "Гиорги Николаишвили (Giorgi Nikolaishvili) против Грузии" (жалоба N 37048/04)
[2] См.: Постановление Европейского суда по правам человека от 4 ноября 2010 г. Дело "Арефьев (Arefyev) против Российской Федерации" (жалоба N 29464/03); Постановление Европейского суда по правам человека от 8 июня 2006 г. Дело "Корчуганова (Korchuganova) против Российской Федерации" (жалоба N 75039/01).
