"Это фантастическая свобода". Хирург Дзинтарс Озолс о том, зачем служить в Земессардзе  (11)

- Плюс к этому ты уже несколько лет служишь в Земессардзе...

- Да, в 2015 году я вступил в Земессардзе. Мы – так называемый крымский призыв. Пришли после оккупации Крыма, потому что понимали, что нужно готовиться к неким событиям. Уже тогда я понимал, что Россия, вероятно, не остановится, и мы тоже можем стать целью.

Чтобы не было так, что вот, наступил час Х, всех мобилизуют и обучают три недели, я понимал, что такие знания лучше получить и усвоить заранее – то есть быть готовым. Гораздо меньше стресса, когда знаешь, что делать. Базовая подготовка – три недели, и это очень короткий срок. И если после этого придется сразу идти на фронт, будет тяжело и трудно.

Это и была основная причина, почему я вступил в Земессардзе. Потом я семь лет служил в пехоте – в Огре. В 54-м батальоне у меня были отличные ротные и инструкторы, которые меня обучали. Тогда, участвуя в тренировках, я понял, что мне нужно больше знаний, чтобы полноценно командовать подразделением – знать, как все происходит. Поэтому я прошел дополнительную подготовку, получил звание капрала, затем прошел курс командира пехотного отделения и, наконец, курс командира взвода Земессардзе. чтобы быть готовым возглавить подразделение численностью около 40 человек, что уже довольно сложно. В 2022 году я присоединился к медицинской роте и сейчас возглавляю мобильное подразделение хирургов.

- Да, ты далеко продвинулся, а помнишь ли самое начало – с какими трудностями ты столкнулся?

- Конечно! Прежде всего, надо выйти за пределы своего поля – я все-таки врач, у меня степень доктора медицины. А теперь отложи в сторонку все свои степени и работай в одном окопе или на одном задании с молодыми людьми – намного более сильными, чем ты. И выполняй задачи.

Одним из первых моих инструкторов была капрал Вилне — она только что окончила Яунсардзе, 18-летняя девушка, но званием выше меня. И она нами командовала – а мне было тогда уже почти 40 лет. И мы делали то, что она говорила. Со временем я осознал свои недостатки и пошел учиться дополнительно, чтобы улучшить свои боевые способности.

- В разговоре с Sargs.lv ты говорил, что осознавал связь Земессардзе как военной структуры с маловероятной, но потенциально возможной войной, поэтому вначале у тебя были разного рода философские мысли, потому что обычно врачи — это те, кто пытается спасти раненых на войне, а не идет убивать кого-то. Как ты справлялся с этими мыслями?

- Были такие мысли в то время, но когда ты находишься, например, на задании, ты думаешь только о цели – выполнении задания. А если противник мешает выполнению задания, надо понять, что это твоя задача, и перестать анализировать, что и как там будет…. В этот момент думай только о своем выживании и выживании своего подразделения.

- Этот инстинкт пришел со временем или с самого начала?

- Это приходит сразу. Инстинкт выживания – это основа основ. В опасной ситуации человек хочет выжить, поэтому он сделает все что угодно. Противник — твоя угроза. Возможно, самое сложное — морально собраться и отправиться, пойти на это задание, а дальше остаются только инстинкты и то, насколько хорошо ты обучен. И в кризисной ситуации знания выходят наружу – неважно, ночь это или день. Если ты освоил их должным образом, то сможешь выполнить задание. И это поможет тебе выжить.

- Остался ли в памяти какой-то конкретный случай, когда было физически или эмоционально очень сложно?

- Таких ситуаций много... Меня назначили командиром отделения — я командовал отрядом из восьми человек. Тогда нам нужно было совершить рейд, задача была что-то уничтожить. А общий маршрут, который мы прошли, составил около 50 километров. А еще нужно было избегать противника... И вот вечер, отряд устал, но надо дойти еще до одного пункта.

У нас была возможность оставить часть снаряжения, и меня спрашивают: "Ну что, спальники брать с собой?" Как будто спальный мешок очень тяжелый... Я сказал, что не знаю — мы, наверное, будем идти всю ночь, какой там сон! И мы оставили спальники. И конечно, получилось так, что мы прошли быстрее, и у нас было еще около двух часов на отдых. Но спального мешка с собой ни у кого не было... И тогда в части на меня разозлились: "Как так?! Почему ты не сказал, что они нужны!" А я и не знал... И это был такой тяжелый момент, потому что весь отряд был против меня — все, ты плохой командир.

И уже потом они проанализировали и сказали, что понимают – я действительно не знал. А теперь каждый знает, что свое снаряжение надо брать с собой. С собой должно быть то минимальное, с чем можно выжить 24 часа. В том числе спальный мешок.

- Земессарг, который берет спальный мешок на учения – оптимист или пессимист, как ты думаешь?

- Наверное, я не стал бы делить на такие категории. Минимальное снаряжение должно быть — ты должен суметь выжить хотя бы эти 24 часа, но в основном мы учим выживать в течение 72 часов, и все это время без дополнительного снабжения. Соответственно, должно быть достаточное количество боеприпасов, снаряжения, еды, сухой одежды и так далее. Лучше нести что-то лишнее, чем потом спать мокрым или замёрзшим в лесу, это будет гораздо больший дискомфорт.

Поэтому сейчас в моей части никогда не возникает вопросов по о снаряжении, которое надо брать с собой. Даже если вам не удастся заснуть, этот спальный мешок все равно может пригодиться – укрыться от дождя. Нет дискуссий о том, нужно это или нет, будет что-то или нет. Я больше не повторю таких ошибок...