Родной дядя и соседский парень. Актриса Инга Тропа в детстве пережила насилие: теперь она готова говорить об этом

Сейчас актрисе Нового Рижского театра Инге Тропе 38 лет, за ее плечами жизнь, порой похожая на жизнь призрака: со стороны вроде бы счастливая, но на самом деле погруженная в депрессию — настолько глубокую, что у нее возникали даже мысли о самоубийстве. На помощь пришло искусство, которое помогло найти в себе силы, чтобы противостоять тому, что совершили ее обидчики.

Инга подверглась сексуализированному насилию со стороны знакомых ей людей в возрасте четырех и пяти лет. Прошло много лет, и только недавно она оказалась готова высказаться, отпустить чувство вины, страха и огромной ответственности — защитить близких ей людей. Мы встречаемся с Ингой в театре, в ее гримерной. Символично, что именно искусство помогло ей в процессе самоисцеления. Инга встречает меня в форме Земмесардзе. До этого у нее было интервью в связи с предстоящим государственным праздником. Она сразу же предлагает перейти на "ты", устраиваясь на диване, за которым на стене висит большое произведение искусства. Искусство как оберег, спасительная, движущая сила. Наш разговор проходит легко, она очень откровенна и рассказывает о случившемся спокойно, уверенно и с большой решимостью заставить этих двух людей ответить за свои поступки.

Эта история дополняет кампанию "Lasi starp rindiņām", начатую Centrs Dardedze и напоминающую родителям, что сексуализированное насилие может произойти с любым ребенком, но мы все можем принять меры для снижения риска. Чтобы предотвратить насилие, необходимо его распознавать и говорить о нем. Именно так! Говорить! Этим и занимается Инга.

Что случилось с маленькой девочкой

Инга жила в маленьком городке с родителями, младшей сестрой, а неподалеку жили бабушки и дедушка. Ее папа был полицейским, мама — учительницей. Как говорит Инга: "Моя семья всегда была рядом. Конечно, было бы еще тяжелее, если бы у меня не было семьи или если бы она была неблагополучной. Но это было еще до восстановления независимости Латвии. Не было разговоров о таких темах, как сексуальное насилие, терапия, реабилитация, о том, как распознать различные кризисы. Фон все осложнял. Если бы я тогда знала и говорила о том, что со мной произошло, мне не пришлось бы прятаться, не пришлось бы пытаться забыть, зарыть. Наверное, все решилось бы раньше, а не осталось на потом. Я за то, чтобы не тащить за собой прошлое, но есть процессы, в том числе и насилие, которые нельзя просто зарыть и надеяться, что они как-то разрешатся. К сожалению, этого не происходит. Чем больше проходит времени, тем сильнее давят сдерживаемые и непрожитые эмоции, они начинают вылезать наружу, как шило из мешка, пока вы не осознаете, что, хотя разум и стер воспоминания, клубок неразрешенных эмоций стал только больше, настолько больше, что жить так больше невозможно, и в какой-то момент вы должны начать с ним разбираться. Чтобы вернуть себе внутреннюю целостность, равновесие и покой, чтобы снова жить полноценно".