Из Тампере с новым... памперсом. Арманд Пуче об итогах чемпионата мира по хоккею

Десятое место — наше? Вопрос риторический. Как оно может быть не нашим, если именно его мы и заняли? Что могли, а чего не могли — это уже неактуально. Теперь лишь бы формат чемпионата мира остался прежним. При таком раскладе — с двумя группами по восемь команд — Латвия сто лет может пылить в высшем дивизионе в таком же стиле, и не удивлюсь, если однажды мы займем десятое место даже без тренеров. А может — и без вратарей. При нынешнем порядке вещей — без какой-либо связи с общим состоянием народного хозяйства — вылететь в первый дивизион очень непросто.

К слову, поговаривают, что в следующем году чемпионат мира будет проходить в Латвии. У нас пройдут матчи одной группы и два четвертьфинала. Вторая группа будет вновь играть в Финляндии. О чем это говорит? Никто не хочет проводить этот турнир, потому что это дорого. Государство нам сказало, что поддерживает идею, но финансово не поможет. Это еще и древняя мудрость чеканки денег: сказать, что не дашь, но запланировать и дать в итоге в два раза больше. Знали бы они, что в следующем году нам светит чемпионат, бюджет чемпионата мира можно было бы красиво завернуть в реституции еврейской общины, но — этот проект уже упакован. Сказать народу, что зимы не будет, а хоккей в Риге станет ценой компенсации за отопление, — рискованно, ведь это надо припасти для 2025 года, когда в Латвии пройдет чемпионат Европы по баскетболу.

В общем, если хоккей объединяет латвийское общество, может быть, сделать из памятника в Пардаугаве гигантскую клюшку? Не придется взрывать этот фаллос и ломать голову, что делать со строительным мусором. И поскольку сборную России не пустят и на следующий чемпионат мира, то этот объект можно будет назвать памятником освобожденным хоккеистам. К тому моменту финны уже не захотят проводить чемпионат, и мы снова окажемся уникальными — готовыми проводить у себя то, что не невыгодно другим! И, надевая после каждого чемпионата мира новый сухой подгузник, так с хоккеем можно продолжать еще очень и очень долго...