Ибрахим Раиси был близок к вершине власти в Иране, и многие считали, что он поднимется на самый верх. Но судьба распорядилась иначе.
Это перевод статьи международного корреспондента Би-би-си Лиз Дюсет. Оригинал на английском можно прочитать здесь.
Гибель Раиси в минувшее воскресенье поставила крест на растущих спекуляциях о том, заменит ли он на посту верховного лидера 85-летнего аятоллу Али Хаменеи, здоровье которого уже давно служит предметом пристального внимания.
Однако трагическая судьба президента Ирана, придерживавшегося жесткой линии в руководстве страной, не измернит направления иранской политики и не потрясет Исламскую Республику каким-либо существенным образом.
Но его гибель станет испытанием для системы в целом, в которой консервативные сторонники жесткой линии доминируют во всех ветвях власти — как выборных, так и назначаемых.
"Система превратит его смерть в масштабное шоу и будет придерживаться конституционных процедур, чтобы продемонстрировать свою функциональность, пока она ищет нового лидера, который сможет сохранить единство консерваторов и лояльность Хаменеи", — отмечает директор программы по Ближнему Востоку и Северной Африке аналитического центра Chatham House Санам Вакиль.
Противники Раиси будут приветствовать уход бывшего прокурора, обвиненного в причастности к массовой казни политических заключенных в 1980-х годах, которую он отрицал; они будут надеяться, что конец его правления ускорит конец этого режима.
Для правящих консерваторов Ирана государственные похороны станут событием, наполненным эмоциями; это также даст возможность для сигналов о преемственности.
Еще одна критически важная должность, которую необходимо заполнить — это опустевшее место в Ассамблее экспертов, органе, уполномоченном выбирать нового верховного лидера, когда наступит это событие — гораздо более значимое для Ирана, чем гибель Раиси.
"Раиси был потенциальным преемником, потому что он был еще относительно молод, как и сам Хаменеи, когда он стал верховным лидером. Он был очень лоялен - эдакий идеолог, приверженный системе, с узнаваемым именем", — говорит Санам Вакиль об этом непрозрачном процессе выбора, в котором, как считается, участвуют несколько имен, включая сына верховного лидера Моджтабу Хаменеи.
Еще до того, как смерть Раиси была официально подтверждена, аятолла в своем посте на платформе X сообщил: "Иранскому народу не стоит беспокоиться, никаких сбоев в делах страны не будет".
Теперь более насущной политической задачей станет проведение досрочных президентских выборов, которые должны пройти в течение 50 дней.
Пока власть временно перешла к вице-президенту Ирана Мохаммаду Мохберу.
Новый призыв к избирателям прозвучит спустя несколько месяцев после того, как мартовские парламентские выборы показали рекордно низкую явку в стране, которая когда-то гордилась энтузиазмом избирателей.
Недавние выборы, включая президентскую гонку 2021 года, которая привела Раиси на пост главы государства, также отличились систематическим отстранением умеренных и прореформистских соперников со стороны надзорного органа.
"Досрочные президентские выборы могли бы дать Хаменеи и высшим эшелонам власти возможность переломить эту траекторию и вернуть избирателей в политический процесс", — говорит редактор базирующегося в Лондоне новостного сайта Amwaj.media Мохаммад Али Шабани.
"Но, к сожалению, пока мы не видим признаков того, что государство готово и хочет пойти на такой шаг", — заключает Мохаммад Али Шабани.
Но даже в рядах сподвижников самого Раиси, похоже, нет очевидного преемника.
"Внутри этой консервативной группы есть разные лагеря, в том числе люди, придерживающиеся более жесткой линии, и другие, считающиеся более прагматичными", — отмечает приглашенный научный сотрудник берлинского аналитического центра SWP Хамидреза Азизи.
Эксперт считает, что это усилит нынешнюю борьбу за позиции в новом парламенте и на местном уровне.
Кто бы ни примерил на себя мантию Раиси, он унаследует ограниченные рычаги власти.
Высшие полномочия по принятию решений в Исламской Республике принадлежат верховному лидеру.
Внешняя политика, особенно в регионе, является прерогативой Корпуса стражей исламской революции (КСИР), который обладает все большей властью.
Когда Иран столкнулся с беспрецедентной напряженностью в отношениях со своим заклятым врагом Израилем из-за разрушительной войны в Газе, этот вопрос не решался на уровне президента Раиси.
На президентской должности Раиси занимался повседневными делами страны, а иранцы тем временем пытались справиться с углубляющимися финансовыми проблемами, связанными с непосильными международными санкциями, а также с бесхозяйственностью и коррупцией.
Инфляция выросла более чем на 40%, валюта риал упала в цене.
Во время его правления Исламскую Республику потрясла необычайная волна протестов, вызванная смертью в заключении в сентябре 2022 года 22-летней Махсы Амин, которая была задержана полицией нравов за якобы нарушение строгого иранского дресс-кода.
За несколько недель до беспорядков Раиси распорядился ужесточить иранский закон "о хиджабе и целомудрии", который обязывает женщин вести себя и одеваться скромно, в том числе носить головной платок.
Протесты, возглавляемые молодым поколением женщин, выступающих против целого ряда ограничений, наложенных на них, в основном направили свой гнев на реальные источники власти — Верховного лидера и саму систему.
Правозащитные группы утверждают, что в ходе репрессий были убиты сотни людей и тысячи были задержаны.
"Избранный при самой низкой явке на президентских выборах в истории Ирана, Раиси не имел такого народного мандата, как его предшественник Рухани", — говорит Али Шабани, имея в виду лидера реформаторов Хасана Рухани, чья первоначальная популярность отчасти была подогрета заключением в 2015 году эпохальной ядерной сделки, которая развалилась, когда президент Трамп в одностороннем порядке вывел США из нее три года спустя.
Косвенные переговоры между администрацией президента Байдена и командой Раиси не принесли существенного прогресса.
"Он избежал того гнева, который был направлен на Рухани со стороны противников Исламской Республики, отчасти потому, что его просто считали менее влиятельным и эффективным", — объясняет Шабани.
Крушение вертолета также унесло жизнь министра иностранных дел Ирана Хосейна Амир-Абдоллахиана, который играл активную роль в попытках представить Тегеран миру в более выгодном свете и найти способы ослабить карательное воздействие санкций.
В ходе израильской операции в Газе он был голосом иранской дипломатии и главным лицом на встречах с союзниками Ирана, а также с министрами иностранных дел арабских и западных стран, стремящимися сдержать эскалацию этого конфликта.
"Он был полезным каналом для передачи посланий, — прокомментировал роль главы МИД Ирана высокопоставленный западный дипломатический источник. — Но они как правило были довольно шаблонными, поскольку власть не принадлежит министерству иностранных дел".
"Внезапная смерть президента обычно является важным событием, но несмотря на то, что его рассматривали как потенциального верховного лидера, у него не было политической поддержки и четкого политического видения", — считает генеральный директор аналитического центра Bourse and Bazaar Эсфандияр Батмангхелидж.
"Но политические операторы, благодаря которым он был избран, приспособятся и продвинутся вперед без него", — считает эксперт.
