Билла Клинтона заинтриговали инопланетяне. "Если к нам однажды прибудут гости, это меня не удивит. Я лишь надеюсь, что это не будет, как в "Дне независимости", — сказал он. Так он рассуждал о возможных преимуществах инопланетного вторжения на основании фильма-катастрофы 1996 года.
"Это может быть единственных способ, как объединить наш раскалывающийся мир… Представьте — перед угрозой космической агрессии все разногласия между землянами показались бы ничтожными", — сказал Клинтон (ABC News, 3 апреля).
Возвращение в детство — это, быть может, не слишком стильно и тонко, но делает жизнь проще. Я, например, утратил интерес к существованию инопланетян еще в средней школе. Причина была в книге Станислава Лема "Summa technologiae", где он довольно убедительно показывает, что даже если инопланетяне действительно существуют и интересуются земной цивилизацией, возможность, что мы их вообще заметим, близка к нулю.
Возможно, с тех пор в данной сфере что-то изменилось. Но аргументы Лема закрепились в сознании достаточно прочно, чтобы дальнейшие размышления о том, "действительно ли они существуют", казались довольно бессмысленными.
Гораздо занятнее непрерывное использование темы инопланетян в современной культуре. В этом плане можно сказать, что и без всяких эмпирических доказательств инопланетяне уже давно стали "своими парнями", без которых трудно представить литературу, кино, даже философию.
Кажется, все эти незабываемые образы инопланетян возникли как своеобразный антипод современному, секуляризированному понятию "человечества". Когда "человечество" уже не является Божьим творением, нужно нечто такое, что не является "человечеством", чтобы придать этому термину более конкретные черты. Когда это достигнуто, открывается пространство для неограниченных вариаций. Например, оказывается, что "нечеловеческие" инопланетяне имеют человеческие черты (помните "E.T." и "Близкие контакты третьей степени" Стивена Спилберга?). Или что в самой "человечности" обитает бесчеловечный инопланетянин (помните серию Ридли Скотта про "Чужого"?).
Конечно, если доказательством существования считается прямое, чувственное восприятие какого-то предмета, как когда-то думал Беркли, то инопланетян, скорее всего, нет. Но инопланетянин является реальным и важным игроком в картине мира, характерной для современной западной культуры. Более тот, тут инопланетянин — более живой и понятный образ, чем реальные люди, принадлежащие к неевропейским культурам.
Неслучайно Клинтон в связи с инопланетянами упоминает "День независимости". Он просто политик. Любой продукт культуры, в центре которого находится конфликт землян с инопланетянами, имеет политическую направленность. В конце концов, коллективные конфликты — это политическая штука. В основе консолидации политической общины чаще всего лежит коллективный конфликт и общий враг.
Поэтому преждевременно ожидать, что в серьезной политике кто-то перестанет "формировать образ врага". Другое дело, насколько удачно он создан. Классик политической теории Карл Шмитт в 1920-е писал, что политика и коллективный конфликт будут существовать до тех пор, пока среди людей существуют многообразие и плюрализм — политический, культурный, религиозный. Именно поэтому все идеи либералов про всеобщий мир и универсальные права человека довольно наивны.
Реализация этих идей потребовала бы, чтобы человечество могло объединиться против общего врага — коллективного и реального, а не метафорической абстракции вроде "борьбы с бедностью" или "войны с терроризмом". Шмитт был слишком критичен, чтобы всерьез рассуждать о внеземных цивилизациях как основе такого объединения. Он считал, что внутри самого человечества всегда будет достаточно оснований для конфронтации.
И все же, учитывая, что за последние 20 лет выросло количество кинофильмов про инопланетное вторжение, подход Шмитта требует дальнейшего осмысления. Все эти "Боевые корабли", "Битва за Лос-Анджелес", римейк "Войны миров", ожидаемый сиквел "Дня независимости" явно говорят об изменениях в общественном восприятии.
Вопрос — о каких. Здесь возможны разные объяснения. Прежде всего, спрос на враждебных инопланетян может свидетельствовать о неосознанном желании возвращения реальной политики в этот постмодернистский мир, где уже давно ничего не воспринимается всерьез, где "политику" в интересах крупных концернов симулирует телевидение, где бюрократия давно блокирует любые свободные человеческие поступки.
Изображать на экране реальный конфликт мировых держав было бы политически некорректно, зато удобные инопланетяне всегда под рукой. Это объяснение имеет свое обоснование. В конце концов, в упомянутом Клинтоном "Дне независимости" и большинстве других фильмов про враждебных пришельцев de facto сражается не абстрактное человечество, а американцы. Такая интерпретация несет дурные вести всем миролюбивым землянам: после завершения постмодерна людям все больше хочется убедиться, что масштабная война возможна в реальности, а не только в компьютерных играх.
Возможна и другая интерпретация. Быть может, растущий спрос на опасных гостей из космоса связан с осознанием фундаментальной недостаточности "глобализации". До сих пор глобальное единство человечества существовало на уровне жаргона международной бюрократии, где ораторы и слушатели уже заранее молча договорились о том, что слова не имеют значения.
Но часть публики все-таки восприняла это всерьез — не только как ритуал, но как реальный призыв к глобальной солидарности. Поэтому возможно, что поиски внешнего врага в космосе говорят о спросе на такую солидарность. Если нужно, даже при помощи марсиан.
Перевод DELFI. Оригинал здесь
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
