Три особенности, которые сразу выносят эту постановку в категорию нерядовых.
Театр во время пандемии. Зрительный зал, выстроенный в ритме шахматного поля с клеткой два на два метра, в пересечении — два зрителя. Настойчивые оповещения о том, что толпиться можно только с членами своего домохозяйства, в которое автоматически записывается и твой сосед по социальной клетке (с 1 августа введены послабления — ширина клетки в метр). И личный опыт доказывает, что четыре с половиной часа совместных переживаний роднят сильнее иного сожительства.
Театр не в театре. Пространство Hanzas Perons — недавно реконструированное здание склада Рижской товарной станции, памятник Золотого века Риги и последнее прощай от канувшего в лету банка ABLV. Ощущение от пребывания в таком помещении — как в постапокалиптическом фильме "Сквозь снег" Пон Чжун Хо, где поезд мчит вне времени и пространства, унося в неизвестность избранных пассажиров и туманные надежды на спасение…
Театр Наставшева. На счету режиссера — почти все театральные площадки Латвии (и не только), куда Влад вписывал свои, узнаваемые с трех нот мотивы и правила игры. Пожалуй, самое точное слово, которым можно обозначить пространство Наставшева, придумано более века назад Антоном Павловичем Чеховым — мерехлюндия. Звучит смешно, но, по сути — грустно. Как определил понятие сам Чехов, это когда "нервы подгуляли и одолела вас психическая полуболезнь". Просмеявшись над ироничными нюансами и комичными мизансценами, на спектаклях Наставшева часто выть хочется. Как это сделала актриса Мария Линарте, исполнившая роль собачки в наставшевской постановке "Озеро надежды замерзло" (Новый Рижский театр) — провыла гимн Латвии так, что у зрителей мурашки по коже побежали.
Чтобы продолжить чтение, оформите абонемент.
Пожалуйста, подождите!
Мы подбираем для вас наиболее подходящее предложение подписки...
Предложение о подписке не отображается? Пожалуйста, отключите блокировщик рекламы или перезагрузите страницу.
В случае вопросов пишите на konts@delfi.lv
