"Идет кретинизация циников". Дмитрий Глуховский о Путине, Горбачеве, BLM, MeToo, Covid и Крыме в Латвии

Дмитрий Глуховский заслуженно считается одним из самых успешных специалистов по прогнозированию апокалипсисов и постапокалиптическим сценариям, в которых сконцентрирован его опыт работы журналистом ведущих мировых медиа — EuroNews, Russia Today, Deutsche Welle, Sky News, а также пребывания в "кремлевском пуле", на космодроме Байконур, в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС и даже на Северном Полюсе.

Уже не в первый раз в жизнь воплощаются самые жуткие фантазии, которые на момент написания казались самому Глуховскому совершенно бредовыми. В одном из сюжетов "Рассказов о родине" он описал, как Путин и Медведев ныряют с аквалангами на Мальдивах. У Путина перебивает шланг — Медведев дает ему свой подышать, Путин всплывает. Позже Путин вернулся во власть и отправился с Медведевым нырять с аквалангом в тандеме.

В другом рассказе Глуховский вообразил, что Кремлевские башни и храмы — это флотилия двух кланов инопланетных колонизаторов, которые когда-то прибыли порабощать Землю и сломались: весь политический истеблишмент — инопланетяне из Большой медведицы, а священники — представители Созвездия Южного креста… А вскоре патриарх Кирилл объявил, что хочет слетать в космос.

Еще в середине 90-х, учась в старших классах, Глуховский задумал будущую трилогию "Метро-2033-2035" — про то, как после ядерной войны на поверхности Земли остались лишь мутанты, а москвичи спрятались в подземке с городами-станциями. В последнее время фамилия Глуховского все чаще всплывает в новостных заголовках. Экранизация его романа "Текст" с Кристиной Асмус в главной роли, предвосхитила эпоху всемирного глубокого погружения в цифровую среду и связанные с этим опасности интернет-среды. Недавно вышедший сериал "Топи" по его сценарию обернулся угрозами в связи с "аморальным образом" чеченской девушки. Проекту "Тотальный диктант" после того, как текст для него написал Глуховский, впервые не дали государственного финансирования…

Сейчас, когда мир охвачен ковидным апокалипсисом, а параллельно разворачиваются драматические события как на Востоке, так и на Западе, снова возникает желание обратиться к предсказательным способностям Дмитрия Глуховского. Тем более что в Латвии он нередкий гость. Например, в этот раз был встречен на показе картины Виталия Манского "Горбачев. Рай" в Splendid Palace.

— Судя по геотегам в соцсетях, в Латвии вы бываете нередко и проводите тут довольно много времени… Что вас связывает?

- Мне тут просто нравится — очень располагает здешняя меланхолия, пустынность и некоторая обмороженность. Соответственно, летом частенько заезжаю сюда позагорать на пляже и подумать, а зимой — поутопать в снегу и подумать. Именно тут я написал свою последнюю книгу "Пост", которая на днях появится в книжных магазинах.

- Друзья образовались?

- Я здесь совершенно социально интегрирован через моего однокурсника-рижанина, который, будучи человеком из финансового истеблишмента, знает всю местную тусовку 30-40-летних людей, занимающихся бизнесом. В основном русскоязычных. Через него эту тусовку знаю и я. Мне здесь всегда уютно и никогда не одиноко.

- Ощущение "хомо советикуса" в Латвии сохранилось?

- Понятно, что Латвия — это осколок российско-советской империи, несмотря на то что в рамках антиколониальной освободительной борьбы она себя очень этому всему противопоставляет. Приезжая сюда, ты все же чувствуешь себя в русскоязычном культурном советско-постсоветском пространстве. Это отличается от ощущения приезда в Португалию или Испанию…

В целом мне нынешняя Латвия представляется такой аксеновской "республикой Крым", которая еще не захвачена, но живет в постоянном ожидании пришествия русских танков, дает приют и обогрев контрреволюционным элементам, которые скрылись от всевидящего ока ВЧК и "Интернационала". Себя я здесь достаточно комфортно ощущаю.

- Как вы шансы на приезд этих самых танков оцениваете?

- Мне кажется, что шансы невелики. Такое вторжение не имеет прагматического обоснования: цена больше, чем выгода.

- А в Крым, который неаксеновский, имело?

- Это было идеологическое решение с прагматичным основанием. Нужно было на волне и в преддверии экономического кризиса отмобилизовать население и переключить его внимание с рушащегося рубля и падающего уровня благосостояния на мобилизующую, духоподъемную повестку.

По большому счету, Крым — это жертва, кстати, достаточно бескровная, такое потрафление имперской ностальгии. Создание иллюзии для русского человека, который с нулевых до десятых годов жил все лучше и лучше, но никак не получал повода гордиться родиной. Деньги в кошельке прибавлялись, ощущение собственной значимости росло, но никакого инфоповода, который позволил бы ему ощутить прилив гордости за себя и страну не было.